Хара Нур Конный поход в горы (СИ)

  В похрустывании хрящей, ему чудилось некое предзнаменование будущей встречи с очередной избранницей его медвежьей страсти, когда настигнутая им после долгих ухаживаний, медведица, как то по особому начинала хрустеть валежником в кустах, привлекая его внимание...

  Собаки, привязанные у бурятского стойба принадлежащего хозяину этих с таким шумом разогнанных лошадей, лаяли всё яростней и медведь, словно очнувшись от временного забытья, ощутил неведомую опасность исходящую и от этого лая, и от этого близкого запаха человеческого жилья!

  Человека, он боялся и ненавидел ещё с тех времён, когда эти незнакомые слабые существа, передвигающиеся на двух конечностях, прячущиеся за стволами деревьев, подкрались на горном склоне к ним - его матери и годовалому брату и стали стрелять, громом выстрелов нарушая таёжную тишину. Тогда, ему удалось убежать, скатившись в страхе в горную расселину и по ней добраться до глухого, почти непроходимого ельника...

  Там он и провёл эту страшную ночь, впервые один в ожидании возвращения медведицы и своего брата. Но ждал он напрасно и после нескольких дней тоски и нерешительности, ушёл за дальние перевалы и поселился в местах, где эти двуногие жестокие существа бывали очень редко...

  ... Тропа, ведущая по крупно-ствольному кедрачу в гору, поднималась на гриву зигзагами и охотник, делая частые остановки и задыхаясь, медленно поднялся к гриве, отделяющей долину реки Хойтогол, от долины в которой были расположены лечебные источники...

  Сверху, во все стороны открылись замечательные виды, и присев на упавший ствол, Алексей долго разглядывал противоположный склон спускающийся к речке, высматривая на нём пасущихся медведей, а может быть и коричнево-шоколадных изюбрей - о барсе он уже перестал думать...

  Однако время было уже около полудня и потому, склоны были пустынны. Звери, давно уже ушли на отдых, в глухие распадки, после длинной тёмной ночи и утренней кормёжки...

  Насладившись этими замечательно дикими панорамами горной тайги, путешественник поднялся, немного потоптался на месте оглядывая округу по периметру и продолжил путь в долину, посередине которой, бежала, прыгала по камням небольшая горная речка.

  Тропа петляла среди непроходимых зарослей невысокого кустарника и постепенно, минуя не растаявшие ещё, неглубокие снежники, привела его к руслу водного потока. Обходя снежники, продираясь сквозь густые кусты низкорослых зарослей полярной берёзы, Алексей медленно брёл всё вперёд и вперёд, глубоко вдыхая целебный горный воздух напоенный ароматами цветов и листвы - стволы деревьев и кустов укрылись зелёным нарядом, совсем ещё недавно. Шум белопенного потока заглушал все посторонние звуки и только откуда-то издалека, с гребня противоположного склона, грустно и многозначительно доносилось кукование кукушки..

  .

  Вскоре, тропу перегородили каменистые осыпи и осторожно балансируя, охотник медленно преодолевал их, старясь не сломать ноги, и не разбить голову при неловком падении.

  Вслед за этим, пришлось переходить глубокие влажные снежники, от которых брюки промокли почти до колен и в резиновых сапогах, мокрые портянки сбились в ком. Но он старался не обращать внимания на эти досадные мелочи и медленно продвигался по речной долине, все ближе и ближе к перевалу в Долину Вулканов...

  Остановившись в очередной раз передохнуть, он приметил на некрутом подъёме, на противоположном склоне красивое место заросшем низким кустарником и зелёным мхом и решил, что дойдёт туда, там посидит, разглядывая окрестности, погреется на солнышке, а потом уже, будет возвращаться назад, к избушкам...

  Перейдя речной поток, в одном месте перекрытый громадными валунами, рассыпанными посередине быстрого течения, Алексей, стал по небольшой ложбинке, подниматься все выше и выше, к границе растительности, где ближе к вершине были только камни и мелкая щебёнка. Каждый шаг давался с трудом и к тому же, приходилось выбирать самый чистый и безопасный путь, а для этого, иногда надо было идти поперёк склона, отыскивая мало заросшие места или преодолевая крутой склон поросший невысокими кедровыми деревцами, с хвоей странного, жёлто-зелёного цвета.

  То тут, то там, его внимание привлекали жёлтые, яркие соцветия горного рододендрона, и совсем мелкие цветочки незнакомых ему прежде, растений.

  Тайга здесь обладала замечательно разнообразным набором цветов и кустарников и это заставляло Алексея размышляя, искать причину такого разнообразия. "Как в таком суровом климате - спрашивал он сам себя - выживают эти красивые, иногда по южному ярко раскрашенные, цветники? Это трудно было себе представить, не бывая здесь и не видя этого великолепия. И, тем не менее, всё это растёт и живёт здесь, несмотря на суровый климат горной тундры!"

  "Не будь этой, можно сказать пышной таёжной растительности, - продолжал размышлять он - горная тундра, поражала бы своим однообразием и аскетизмом. Она таковой и является, но только располагается на несколько сот метров выше по склонам, господствуя, над полого спускающемся дном долины..."

  Между тем, охотник начинал уставать...