Характер и невроз

В следующем отрывке можно проследить, как пересекаются между собой различные источники боли: «Я выросла на улице, где жили только переселенцы из славянских стран. Мои мать и отец - словаки, и все жители на нашей улице говорили на словацком, у нас на улице был небольшой магазин, и все дети играли вместе. Поэтому, когда я пошла в школу, в которой преподавали на английском языке, всякий раз, когда я возвращалась домой, у меня было чувство, что я оказываюсь в другом мире, в другой цивилизации. Девушка, которая вышла замуж за моего брата, она англичанка, говорила, что ей не разрешали ходить на Уотер-стрит, потому что там жили „те дети", дети, с которыми не следует общаться; и по мере того, как я становилась старше, у меня появлялось чувство, что я отличаюсь от других. И вот о чем еще мне хотелось бы упомянуть: у меня было чувство, что мать бросила меня, я это ощутила в двух-трех случаях. Когда на отца находил приступ ярости, она, как правило, поддерживала его. Когда наступали какие- то перемены, например нам приходилось менять местожительство или ему нужно было искать другую работу, ведущую роль в семье играла она. Но когда он бил и оскорблял нас, а он действительно бил нас, она отступала и, стоя где-то на заднем плане, уговаривала его не бить нас, а иногда и этого даже не делала… Однажды, когда он сильно избил меня, я помню, что она после этого даже не попыталась помочь мне. Это не было ощущением того, что мать меня бросила физически. Мы были вместе, но я чувствовала, что она меня использует, использует для того, чтобы удовлетворить какие-то свои потребности. Отец ушел на фронт, и она одевала меня, ласкала и везде носила меня с собой, я была первым ребенком и первой девочкой, и первой внучкой для родителей отца, и бабушка заботилась обо мне, когда мать была занята в магазине после того, как мы переехали из бабушкиного дома, но когда мне было два месяца, мать отнесла меня в дом своей матери, и уже в то время мы ездили на поезде то туда, то сюда. Я и в последующей жизни много путешествовала, и можно сказать, что я передвигаюсь всю жизнь. Может быть, это как-то связано с моим внутренним (внутриутробным) движением, я не знаю, но я постоянно куда-то иду. Другое состояние, о котором мне хотелось бы сказать, это ощущение того, что меня использовали, использовали во всех возможных формах в роли жертвы и козла отпущения - практически все члены семьи. И всякий раз, в последующих отношениях с людьми, когда я чувствовала себя счастливой и довольной, наступал момент, когда у меня вдруг появлялось ощущение, что меня используют. И всякий раз, когда это случалось, я как будто умирала и была неспособна что-либо делать, и при этом меня охватывало ужасное чувство страха. Я не знаю, почему это ощущение, что меня использовали, и страх всегда появлялись одновременно».

Помимо национальности, причиной появления у ребенка ощущения того, что он не имеет нормальной семьи, и источником зависти могут стать алкоголизм родителей или другие позорные привычки. Девочка из бедной семьи, например, заявила: «Я чувствовала зависть по отношению к девочке, которая приходила на занятия в школьной форме».

Отношения, связанные с братьями и сестрами, тоже, конечно, являются весьма распространенной причиной появления ранней зависти. Так, один молодой человек рассказывает: «Я был пятым в семье, где воспитывалось семеро детей. Я как бы не принадлежал ни к старшим, ни к младшим и чувствовал себя одиноким ребенком, которому нет места в семье».

Другой человек сообщает: «Я был единственным мальчиком в семье, где, кроме меня, воспитывались четыре девочки. Мать редко меня ласкала, чтобы не сделать из меня „неженку", чтобы я не стал похож на девочку, но в то же время в ее отношении ко мне проскальзывало нежелание того, чтобы я напоминал отца. Я мучительно ощущал недостаток тепла и чувство стыда».

Еще один говорит о своем детстве так: «Я был старшим ребенком в семье, и все шло хорошо, пока не появились другие дети, после чего вся жизнь для меня превратилась в беспрестанное соревнование с ними, которое часто сопровождалось жалобами родителям».

Или вот еще одно высказывание: «Я часто плакал, так как не мог сравняться со своим братом, который усердно учился и был хорошим спортсменом. Я искал утешения в книгах и идентифицировал себя с героями тех книг, которые читал».

В описании детского периода жизни женщин, относящихся к энеатипу IV, часто поражает более или менее отчетливое проявление кровосмесительных отношений с отцом или сексуальных совращений со стороны кого-то из мужчин-родственников ^[104]. Для некоторых все это не оставило каких-либо следов в психике («Я до сих пор вспоминаю ощущения, которые я испытывала от прикосновений отца»). Для других это явилось источником сложных отношений с матерью. Третьи вспоминают об этом с отвращением и чувством вины. В этом смысле достаточно типичным представляется следующее высказывание: «Я любила своего отца, он позволил мне ощущать себя счастливой женщиной, но позднее высмеивал меня и отверг».