Характер и невроз

Энеатипы V и VII противоположны друг другу не только в смысле неловкости, с одной стороны, и самоуверенности - с другой, но различаются также и по своей психической атмосфере, которая по преимуществу доставляет удовольствие в первом случае и становится источником боли для ее обладателя в последнем:

«Нарцистические личности редко страдают от внутренних конфликтов, от борьбы в душе противоположных чувств. Похоже, что их прошлое снабдило их хорошим запасом больших надежд и ободрений. В результате они склонны доверять другим и быть уверенными, что с делами у них все будет в порядке». Тем не менее «реальность порой напоминает им о себе в достаточно суровой форме. Даже самые обычные требования повседневной жизни могут восприниматься нарцистическими личностями как досадное вторжение в их жизнь. Необходимость исполнять такие обязанности переживается ими как унижение: ведь происходит посягательство на их заветную иллюзию о собственной почти богоподобности - и предлоги уклониться от выполнения „прозаических" задач легко находятся, поскольку „нарциссы" убеждены, что то, во что они верят, должно быть верно, а то, чего они желают, должно быть справедливо. И они не только демонстрируют незаурядный талант по части рационального объяснения своей социальной невнимательности, но используют с равной легкостью и целый ряд других внутрипсихических механизмов. Тем не менее, поскольку им не свойственно слишком много размышлять над тем, что думают другие, их защитные маневры слишком откровенны, чтобы что-либо скрыть от проницательного взгляда. Их неспособность потрудиться над тем, чтобы замаскировать свои подлинные чувства, тоже способствует тому, что их считают самоуверенными и надменными».

Я думаю, будет уместным привести здесь некоторые соображения Дэвида Шапиро [133]

об импульсивных манерах вообще, поскольку они имеют отношение, как он сам отмечает, не только «к большинству тех, кому обычно ставится диагноз - импульсивный характер или даже психопатический характер» (энеатип VIII), но и к «некоторым из тех, кого называют пассивно-невротическими (характерами) и нарци этическими характерами» (энеатип VII).

Хотя в первом случае мы имеем дело, так сказать, с жестко импульсивным, а во втором - с мягко-импульсивным характером, в отношении обоих можно говорить об «определенном нарушении эмоциональной деятельности, о ненормальном ослаблении в ней обдуманности и цели». Шапиро включает состояния, описываемые им как пассивные, в свой обзор по той причине, что «формальные особенности обоих видов состояний - и того, который характеризуется импульсивностью, и отмеченного чрезмерной пассивностью - свидетельствуют об их тесной взаимосвязанности». Фактически, на мой взгляд, было бы уместно при таком формальном сходстве двух рядов психических состояний говорить об общей пассивно-импуль- сивной манере переживания побуждения… Это переживание того, что совершен какой-то важный - не тривиальный - поступок, совершен без осознанно принятого решения, какой- либо ясной мотивировки или давно назревшего желания. Другими словами, это состояние, испытываемое человеком, когда он ощущает, что совершает действия не вполне обдуманные и вообще не предполагавшиеся.

«Эти переживания не связаны ни с внешним принуждением, ни с подчинением моральным принципам, их корень в самом желании», - поясняет Шапиро; однако «желании чрезвычайно внезапном и скоротечном, которое настолько истощено, что едва ли сопоставимо с обычным переживанием хотения или решения, - настолько истощено, что делает возможным и даже убедительным оправдание „виновного", но в непредумышленном деянии». Таким образом, типичное заявление «Я не хочу делать этого, но я просто не могу сдерживать свое чувство (my impulse)», комментируемое Шапиро (и которое можно перевести приблизительно следующим образом: «Я чувствую, что мне не следует делать этого, и я бы не хотел поступать так сознательным образом, но если вдруг и незаметно для меня моим ногам, моим рукам или тому, что мной движет, моим импульсам, будет угодно именно так поступить, меня едва ли можно будет обвинять в случившемся»), у пассивных характеров часто принимает следующую форму: «Я не хотел делать этого, но он настаивал, не понимаю, как это получилось, но я уступил».

Подобно тому, как приверженцы учения Фрейда осмыслили синдром энеатипа VII, исходя из своих теоретических предпосылок, так и Юнг со своими последователями восприняли его в своей системе координат. Для них отличительной чертой этого в высшей степени ориентированного на будущее типа является интуиция: «Способность постигать внутренним чутьем то, что еще не явлено, перспективы и потенциальные возможности, таящиеся в глубине непосредственно данного». Я цитирую «Психологические типы» Юнга [134]: