Характеристика

— А если хулиганы пристанут, что же я тогда…

— Беги. С твоими-то ногами длинными, да не удрать, — просто позор. Но в драку ввязываться не смей!

И мама ушла.

Я засел за математику. Ничего не клеилось. Из головы не выходила проклятая характеристика. К тому же задача попалась ломовая какая-то, все мозги себе сломал.

Нет, подумать только, что это будет за жизнь! В кружки какие-то записываться. В какие кружки? Плясать, что ли, начать? Или вязать кофточки вместе с девчонками? Может быть, в хоровой коллектив податься? Петь-то легче всего… Я представил себе наш общешкольный хор: в первом ряду девчонки — белые блузки, синие юбки. А во втором — Сидоров со своими рыжими патлами да двухметровая каланча — я. Так мне почему-то представилось… Цирк, смехота. Нет, уж лучше кофточки вязать.

Да где времени взять на разные там кружки? Общественную работу я и так выполняю: делаю рисунки для стенгазеты, карикатуры, рамочки всякие, одним словом, оформление. Да к этому привыкли давно, не замечают, вроде так и надо. И правда, кто же, кроме меня? Я — лучший художник в классе…

Да-а… Прибавить придется пару нагрузочек, не иначе…

Этой ночью я спал плохо. Снилась проклятая характеристика.

Утром меня подозвала к себе Нина Харитоновна, наш классный руководитель.

— Горяев, я слышала, ты вчера опозорил весь наш класс, — сухо сказала она, и на лице у нее сразу вспыхнули красные пятна.

— Да я, Нина Харитоновна, ей-богу…

— Поздно каяться. Об этом поговорим после, — остановила она. — Имей в виду, это отразится на твоей характеристике.

— Я… Я постараюсь загладить. Так вышло, понимаете, я и сам не ожидал!

— Не ожидал! Подумать только, не ожидал! Уж если ты и сам не ожидал, так чего же ожидать другим! Да! Чего ждать от тебя коллективу, педагогам, родителям? Ты подумал хоть об этом?

Я смотрел на лицо Нины Харитоновны, а красных пятен на нем становилось все больше, — и молчал. Да и что тут скажешь. Молчать — самое лучшее! Я молчал бы и дальше, если бы не выручил звонок.

— В общем, так. Встает вопрос о твоей характеристике. Обсуждать сейчас — недосуг. Ты должен доказать делом. Возьми этот адрес, вот заявка, и после школы поезжай на кинофабрику, договорись о просмотре учебного фильма…

Я обрадовался. Съезжу туда, и баста. Зачтут за общественное поручение, и весь инцидент забудется…

Ехать пришлось часа полтора, с двумя пересадками. Там была очередь, так что потратил часа полтора, чтобы оформить заявку. Обратно — снова полтора часа.

В общем, когда я вернулся домой, уже стемнело. Только сел за уроки, позвонил Вадька:

— У тебя задача четыреста первая получилась? Какой ответ?

— А почем я знаю? Я еще ни черта не успел. Поручение выполнял.

— А-а! Прискорбный случай, — посочувствовал Вадька. — Ну, привет. Не забудь, завтра сдавать сочинение.

И повесил трубку.

Конечно, я понял, что это он нарочно. Не удержался, чтобы не съехидничать. Ну, черт с ним. И я принялся за работу. Изложил своими словами статью Салтыкова-Щедрина, вставил кое-какие фразы из учебника, ничего, сойдет… Главное, сдать сочинение обязательно завтра. Иначе придется беседовать с Ниной Харитоновной, потому что она-то и ведет у нас литературу.

Закончил в одиннадцать. Потом принялся за остальные уроки. В общем, к двум часам ночи почти все было готово.

Мама давно уже десятый сон видела, когда я улегся наконец спать.

Время шло. Я старался как только мог. На разные поручения сам напрашивался, за два месяца пять стенгазет оформил, на все экскурсии ходил, отстающему Сидорову помогал.

Этого черта Сидорова приходилось ловить в толпе около кинотеатра, домой тащить да за уроки засаживать… Сам-то я уж позабыл даже, когда последний раз в кино ходил…

Однажды после уроков нас задержала Нина Харитоновна. Надо было обсудить вопрос о классном вечере. Обыкновенный вечер, с танцами, с постановкой… Решили показать несколько сцен из гоголевского «Ревизора». Распределили роли, мне дали Ляпкина-Тяпкина. Оформление сцены, декорации, конечно, тоже поручили мне… Вечера всегда оформлял я. Ничего не поделаешь — лучший художник…

А потом Нина Харитоновна заговорила о танцах.

— Смотреть обидно, — начала она, — как наши мальчики прямо-таки постыдно прячутся за спину друг друга, лишь бы девочек не приглашать. Однажды Сидоров даже под стол полез, когда Зоя Копыткова пригласила его на вальс. Стыдно! На прошлом вечере — все, как тараканы, забились по углам, одни девочки танцуют друг с другом.

— Мы же отдохнуть пришли, — бормотнул на последней парте Сидоров.

— Вот-вот. Инвалид первой группы нашелся. Ты и сейчас отдыхаешь, развалился на парте, как на диване.

Тут выскочила Тося Хохлова.

— Нина Харитоновна! Позвольте мне высказаться по этому вопросу!

Она маленькая, тоненькая, Тося эта, прямо кукла, и все время вертится, когда говорит. Получается вроде кукольного театра.

— Ребята! — запищала Тося. — Я считаю, что пора покончить с такими танцами. Танцы с однородным полом! Что это за танцы! Надо взяться как следует за наших мальчиков, заставить их вести себя нормально! У нас не мальчики, а психи какие-то!