Харальд Поттер. Наследники Слизерина (СИ)

— Нет, ничего, — девочка покраснела чуть сильнее и яростно замотала головой. — Ааа… эээ… иии… О чём это я? А! Ну, в общем сильный человек вряд ли озлобится. Скорее только крепче станет.

— Возможно. Но я всё равно считаю, что если бы становление личности Волдеморта шло в других условиях, то мы могли получить совершенно иного человека на выходе. Умного, хоть и беспринципного учёного, к примеру. Или, допустим, жёсткого и одиозного, но сильного Министра магии.

— Ну, ты и загнул… Волдеморт — Министр магии…

— А что? — оживился Харальд. — Вполне себе вариант, кстати. Гитлер, вон, тоже к власти пришёл через демократические выборы, а потом пошло-поехало…

— История не имеет сослагательного наклонения, — категорическим тоном заявила Гермиона.

— А зачем тогда вообще нужно это наклонение?

— Вообще-то мы начали вовсе не с этого.

— Вообще-то я уже и не помню, с чего мы начали, — признался Поттер.

— Давай всё-таки определимся с тем, что ты подразумеваешь под бурей. Ещё одну попытку глобального потрясения, верно? Возможно, на этот раз не с Волдемортом в качестве основной движущей силы, а кого-то ещё. «Это не мир, а перемирие на двадцать лет», ага. Признаю, мысль, что где-то родился или уже вырос ещё один могущественный, но озлобленный колдун, не лишена рационального зерна…

— Это ж моя мысль. Как она может быть лишена этого чудесного зерна?

— Много самомнения, мистер Поттер. Чрезвычайно много.

— Много нотаций, кузина. Чрезвычайно много.

— Я сделаю вид, что этого не слышала, — слегка высокомерно бросила девочка. — Лучше скажи, как ты планируешь… ммм.… мог бы противостоять новому Чёрному Восстанию?

— Как-нибудь, — пожал плечами Харальд. — Ушёл бы в вооружённую оппозицию, развернул бы партизанскую войну или ещё что-нибудь в этом роде. Ну, в общем, не сидел бы, сложа руки. Пытался бы сделать хоть что-то. Изменить реальность, так сказать. Если надо — с оружием в руках.

— В таком случае, — начала рассуждать Гермиона. — Если отбросить твою традиционную и традиционно глупую клоунаду, попытка стать Министром тоже была бы попыткой изменить… эээ… ну, пусть будет реальность, да. Но уже относительно мирными методами. Я всё верно понимаю?

— Ага. А ты?

— Что я? — не поняла Грейнджер.

— А что ты планируешь делать после школы?

— Нууу… — замялась девочка. — Если честно, я так далеко не заглядываю.

— Ты делаешь домашние задания на неделю вперёд, но почему-то не заглядываешь в собственное будущее после седьмого курса, — иронично заметил Харальд. — Логично, чего уж там.

— Я тебе оракул, что ли, в будущее заглядывать? — моментально вскинулась Гермиона.

— Нет. Но всё-таки?

— Ну… — Грейнджер слегка порозовела. — Я никогда не хотела быть врачом, как родители. Ни дантистом, ни хирургом, ни психологом. И уж точно я никогда не мечтала связать свою карьеру с армией.

— А почему?

— Ну, вообще-то, если ты ещё не заметил, то я — девочка!..

— Брат! — раненым лосем взревел Поттер. — Кто с тобой сотворил такое?! Тебя превратили в девчонку!..

— …и вообще я не считаю, что армия — это достойный удел для умного чело…. Да хватит тебе уже придуриваться!

— Извини, увлёкся, — Харальд в мгновение ока перестал дурачиться и нацепил максимально скромное и серьёзное выражение лица, которое всё-таки как-то мало вязалось с хитро поблескивающими зелёными глазами. — А о чём ты тогда мечтала?

— Да так… — замялась Грейнджер.

— Брось. Это ж я — Харальд Поттер, со мной можно и честной быть. Я вот всегда мечтал, что у меня будет большая счастливая семья, а все в мире будут счастливы.

Гермиона почувствовала себя неуютно. Совсем неуютно. Это всегда так, когда другой человек говорит тебе что-то действительно личное, вроде сокровенной мечты. Теряешься, не зная — на полном ли серьёзе он говорит или всё-таки отшучивается. Мечта — это ведь всё-таки так по-глупому и по-детски… Мечта — это ведь что-то несбыточное. То, что можно достичь, называют целью, а вот чего нельзя — мечтой…

Неожиданно эта мысль обожгла девочку, сильнее огня.

Мечта — это то, что, скорее всего, никогда не сбудется.

«У меня будет большая счастливая семья, а все в мире будут счастливы».

Всегда хитрый, всегда весёлый взгляд, но где-то в глубине, где-то в самой глубине…

— Я мечтала попасть на другую планету, — сказала Гермиона. — Не в другой мир, а именно на планету где-нибудь в системы Альфа Центавра или Эпсилон Эридана. Исследовать и изучать целый новый мир, другой мир.

— …но другой мир оказался не за несколько световых лет, а совсем рядом — за углом, — без тени улыбки произнёс Харальд. — Мир магии.

— Я попала в сказку, но она никогда не была моей любимой сказкой.

— Ты столкнулась с чудом, но вовсе не с тем, которое бы хотела.

— Да.

Повисло молчание. Не неловкое, просто не нужно было ничего говорить. Такое тоже бывает.

— Слушай… — протянул Поттер. — А знаешь что, Гермиона?

— Что? — отозвалась девочка.

— А давай поклянёмся.

— Хм. И в чём же?

— Ничего сложного, — с энтузиазмом произнёс Харальд. — Просто когда-нибудь мы изменим этот мир. Тут все будут счастливы и будут летать к звёздам.

— Люди до Марса-то долететь не могут… — улыбнулась Грейнджер.