Харальд Поттер. Наследники Слизерина (СИ)

Тем временем Харальд уже начинал всерьёз подумывать над тем, чтобы бросить хотя бы квиддич, потому как даже его кипучей деятельности не хватало на всё. И даже неожиданный выход на первые места по успеваемости среди однокурсников этого не отменял.

Да, как это и не парадоксально, но Гермиона Грейнджер стала хуже учиться. Девочка стала временами демонстрировать несвойственный ей пофигизм и отсутствие должного усердия в изучении некоторых дисциплин.

Хотя вот на истории магии она и так стала последним учеником на потоке, что перестал конспектировать лекции Бинса. Мало того, что его лекции имели мало общего как с магией, так и с историей магии, так Гермиона начала подозревать, что у призрака элементарный склероз. Так что это не у волшебников оказалась такая однообразная история, а у Бинса после смертью что-то с памятью его стало.

Апофеозом стало изучение девочкой собственных же конспектов, которые к концу семестра начали совпадать чуть ли не слово в слово с некоторыми предыдущими лекциями.

Конспекты по истории магии были торжественно сожжены в камине гриффиндорской гостиной, а Грейнджер окончательно предпочла изучать монументальное многокнижье, именуемое «Историей Хогвартса».

Прошло и былое восхищение уроками ЗОТИ и лично Гилдероем Локхартом, зато на «курсах самоподготовки» как иносказательно именовал свои собственные занятия Харальд, Гермиона демонстрировала всё большие успехи. Спустя всего пару месяцев о таком постыдном факте, как фактически проигранная магическая дуэль с отнюдь не блещущей знаниями и умениями Милисентой, нельзя было думать иначе, как о случайности.

Однако из одиночных бойцов пальму первенства до сих пор держал Харальд, хотя пара Фред-Джордж начинала теснить его всё сильнее и сильнее. Правда несмотря на успехи в магии, Поттер не забывал и о своей любимой взрывчатке, смастерив в итоге целый рюкзак небольших бомб.

Гранаты были примитивные — по типу тех, что использовали гренадёры ещё Фридриха Прусского, однако подрыв всего рюкзака пронял бы даже василиска.

Ну, согласно расчетам самого Харальда, разумеется.

А потом наступили рождественнские каникулы.

— …Так что ничего не ясно, отец, — закончил личный рассказ Поттер. — Это не Джинни, да и откуда бы взяться у неё дневнику? А всех тотально проверить не получается, поэтому марионеткой может быть кто угодно.

— Плохо, — Норд задумчиво грыз зубочистку. — Неясность — это плохо. Ну, с Джинни-то всё понятно — раз не было драки в магазине, то и подсунуть дневник было проблематично…

— Драка? — уточнил Харальд.

— Не обращай внимания, — отмахнулся Виктор. — Это я так — о своём, о шизоидном… Тогда что насчёт изменившегося поведения? Приступы амнезии, растрёпанность, взвинченность, странные поступки…

— Пап, это ты сейчас девяносто процентов учеников перед зачётной неделей описал, — хмыкнул мальчик. — Да и к тому же как я могу определить точно — ведёт себя человек типично или нет, если я не знаю всех настолько хорошо?

— И то верно… — протянул Норд. — Чёрт, как же всё сложно… Даже ещё сложнее, чем я думал… Но всё-таки василиск, верно?

— Я слышал, как кто-то или что-то говорило на парселтанге в лесу, — подтвердил Харальд. — И ничего хорошего я тогда не услышал. Кстати, может быть, дашь мне всё-таки хоть один гранатомёт?

— Никаких гранатомётов. В случае чего просто не вмешивайся, а свяжись со взрослыми.

— Ага, так они мне прямо и поверят… — скривился мальчик.

— Это лучше, чем влипать во что-то столь опасное. Пообещай, что не будешь рисковать сверх меры.

— Обещаю, — невинным голосом произнёс Поттер.

— Я знаю этот тон, — прищурился Виктор. — Я знаю это выражение морды лица. Я был точно таким же. Ты же сейчас врёшь.

— Нет, я искренне заблуждаюсь.

Норд наградил Харальда долгим тяжёлым взглядом.

— Ладно, кто не рискует, тот не попадает в Вальгаллу. Сценарий переписывать уже поздно, так что будем играть в карты на шахматной доске…

— Что-нибудь удалось выяснить о наших глазах? — попытался сменить тему Поттер. — Что это всё-таки такое?

— Да шаринган какой-нибудь, — криво усмехнулся Виктор. — Не знаю, правда, что именно это такое, но, кажется, тоже имеет отношение к глазам и магии… Да и что тут выяснять-то? Скорее всего, это связано с тем, кто ты есть.

— А именно?

Ещё один взгляд. На этот раз ещё дольше и мрачнее.

— Помнишь то пророчество, что подтолкнуло Волдеморта к попытке тебя убить? Помнишь, что именно там говорилось?

— Ну, ты же сказал, что, возможно, здесь оно вообще не было произнесено … Как там? «…И Темный лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы. И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой…» — процитировал по памяти Харальд. — В отличие от твоих пророчеств, это традиционно мутное. Типично пророческое пророчество. «Ибо ни один не сможет жить спокойно…» Можно подумать, что бытие Тёмным лордом или противостояние Тёмному лорду могут обеспечить особо спокойную жизнь. И что значит «отметит»? На мне узоров нет…