Харальд Поттер. Наследники Слизерина (СИ)

– Почти все так думали, – криво ухмыльнулся Норд. – Почти все так думают. Поэтому тем весомее становится этот козырь…

– По-твоему это – игра? – замер как вкопанный седоволосый, неприязненно сверля спину идущего впереди аврора.

Виктор по инерции сделал ещё пару шагов, а затем тоже остановился и обернулся. Съехавшая на бок чёлка открыла чёрный провал на месте правой глазницы и багровый шрам через всё лицо. Губы Норда скривила улыбка, больше похожая на оскал.

– Именно! Игра… Большая игра! И на кон я поставил свою жизнь в том числе. Справедливо, верно?

– А зачем тебе я?

– А ты тоже козырь, – любезно сообщил аврор. – Не слишком весомый, но нам с Поттером нужны верные люди. Те, что не предадут и не ударят в спину.

– Откуда ты знаешь, что я не предатель? – оскалился в ответ седоволосый.

Виктор повернулся, внимательно посмотрел на своего собеседника, слегка наклонив голову вбок, а затем мягким стелющимся шагом подошёл к ним, замерев плечом к плечу.

– Потому что у тебя была возможно предать, – прошептал Норд. – Как и у Питера. Он свой выбор сделал, но и ты – тоже. И когда отказался становиться Хранителем, и когда ушёл в добровольное изгнание… У тебя комплекс вины. Поэтому ты умрёшь, но отдашь долг до конца. И мне это по нраву. Смекаешь?

– Да кто ты такой вообще, чтобы так говорить? – в голосе мужчины проскользнули рычащие нотки.

Виктор, улыбнулся и безмятежно развёл руками, поворачивая голову к собеседнику.

– Я тот, кому нравится видеть этот мир в огне, в котором сгорают наши грехи. Просто, верно? Так что я вижу тебя насквозь. Таких как ты. Вы были поколением идеалистов, разделившихся на два лагеря и сошедшихся в клинки. Частные случаи предателей и трусов- не в счёт, всё в рамках статистической погрешности… Поэтому ты и примчался сюда, как только узнал, что твоя старая подруга жива, а твой последний друг – невиновен.

– Ты… ты… – задохнулся мужчина.

– Я, я, – возвёл очи к небу Норд. – Я – это я. Не больше, но и не меньше. А вот ты? Ты готов вернуться в стаю, изгой?

Готов отдать долг сейчас, погасив задолженность за столько лет, потраченных впустую? Потраченных на любование своим горем и судьбой неудачника?

Готов найти свою стаю, изгой?

Готов поохотиться ради общего блага, зная, что тебе прикроют спину и бока, и не будут шарахаться оттого, кто ты есть? Сын Джеймса и Лили ждёт, что ты ему поможешь… Поможешь? Или снова сбежишь, а расхлёбывать всё придётся опять мне?

– Ты меня словно бы в армию вербуешь, – неожиданно спокойно произнёс седоволосый. – У Фенрира это когда-то не вышло.

– Зато вышло у Дамблдора, – подмигнул Норд. – Вот только что ты обрёл на стороне Света? Что потерял? Точнее, что НЕ потерял?

– Зато я остался человеком, а не зверем.

– И в этом твоя главная ошибка, камрад – ты пытался быть тем, кем не являешься на самом деле.

– Да что ты вообще понимаешь? – сорвался на шёпот мужчина, хватая Виктора за рубашку. – Где тебе знать каково было мне?! Быть изгоем и всеобщим страхом. Быть зверем и убийцей!..

– Ты пытался изжить в себе зверя, – миролюбиво произнёс Норд, даже не пытаясь высвободиться. – А надо было принять его и изменить. Как из диких волков вышли первые друзья человека – псы…

– Это не зверь, это самый настоящий демон.

– В моей голове тоже хватает демонов, – оскалился Виктор. – Когда-то я с ними тоже боролся… А потом устал. И теперь мы действуем заодно. Да и ведь, будучи чудовищем, вовсе необязательно быть злодеем… Взгляни на меня. Я – монстр, охраняющий людей от них самих. И это устраивает… всех.

– Я приехал сюда не для того чтобы выслушивать твою дешёвую философию!..

– А для чего? – вкрадчиво произнёс Норд. – Для чего ты вернулся в Британию, Ремус Люпин?

– Просто оказалось, что нужно закончить кое-какие дела, – спокойно ответил оборотень, отпуская аврора.

– Сработаемся, – ухмыльнулся спустя мгновение Виктор, протягивая руку.

– Придётся, – ответил Ремус, отвечая на рукопожатие.

***

Ночной лес накрыло стеной дождя идущего с Адриатики летнего циклона. Капли ударили по вековым дубам, грабам и клёнам, подобно брекватеру, принявшими на себя первый удар ливня.

Дождь приглушил крики людей, грохот взрывов и треск автоматных очередей.

Бывший лейтенант Югославской народной армии, а ныне лейтенант недавно созданной Хорватской армии Адем Яшари бежал. Сквозь ночной лес, перепрыгивая через ямы и поваленные стволы деревьев – прочь от пуль и штыков сербских нацгвардейцев.

Где-то позади самые храбрые и глупые члены его отряда ещё вели вялую перестрелку с наступающими сербами, но их участь уже была предрешена. Всё было предрешено заранее – операция провалилась с самого начала, когда хорватский отряд обнаружил оставленную жителями деревню и натолкнулся на патруль нацгвардейцев. Трёх сербов взяли чисто – они и пикнуть не успели, но потом Адем со своими людьми увлёкся, срывая злость от провала на пленных и слишком поздно заметил, что к нему подходят большие силы сербов. Много – навскидку несколько рот при технике. А у него был всего лишь неполный взвод, собранный из таких же дезертиров и прочего отребья, как и сам Яшари.