Харальд Поттер. Огнём и сталью (СИ)

Профессор неожиданно прорычал себе под нос какое-то заковыристое ругательство (явно не на английском языке), яростно скомкал один из листов с расчётами и отправил его в недолгий полёт по направлению к мусорной корзине.

– Немногие вещи способны вывести меня из себя, – буркнул преподаватель в ответ на изумлённый взгляд Поттер. – Но математика в их числе.

Мальчик промолчал в ответ, ограничившись лишь вежливой улыбкой, за которой таилась покрытая ледяным потом спина и лихорадочное запихивание предохранительного стопора в рунический запал гранаты, что лежала сейчас в кармане мантии.

– Так, всё – перерыв, перерыв… – пробормотал Квирелл, разминая затёкшую шею.

– Сэр! А разрешите вопрос?

– Чего тебе, Поттер?

– А над чем это вы так усиленно работаете?

– Магистрскую работу пишу, – устало потёр глаза преподаватель и немного поправил свой тюрбан. И неожиданно остановился взглядом на Харальде. – Кстати, Поттер. Я давно хотел выразить своё недоумение по поводу вашего поведения… Поттер, вы же символ Светлых сил! А судя по вам, скорее уж скажешь, что вы – адепт Хаоса.

– Светлые силы, Тёмные силы, Хаос… – проворчал мальчик. – И все непременно именуются Исключительно С Большой Буквы. Сэр, ну о чём вы, ей-Богу? Мир не цветной и даже не чёрно-белый – он серый. И в нём просто кто-то владеет силой, а кто-то должен ей подчиниться.

– Вот даже так, – молодой чародей искренне удивился. – Поттер, вы что, читали это наинуднейшее лживое "Полное и достовернейшее жизнеописание Сами-Знаете-Кого" за авторством этого ничтожества Роджера Скитера?

На последней слове лицо Квирелла явственно перекривилось

– Ну, вообще-то я бы назвал данный опус несколько иначе – "Избранные моменты жизни Тёмного Лорда. Многие перевраны. Всё равно никто этого не докажет"… А при чём тут данная книга, сэр?

– Так ведь вы, Поттер, только что почти дословно процитировали одну из ранних речей Того-Кого-Нельзя-Называть!

– Я?!

– Вы, Поттер, вы. Кстати, почему вам тоже не понравилась эта мерзкая книга?

– Так она же тупая, – искренне ответил мальчик. – Там же почти всю книгу рассуждает о том, какой Тёмный Лорд был плохой, какое Министерство было хорошее, а реальных фактов – мизер. Кто конкретно поначалу спонсировал Тёмного Лорда, да так, что он из самых низов выбился в высшие круги общества? Почему он, как и орден Упивающихся Смертью, легально существовал почти три года, а потом резко, без всяких прелюдий, объявил войну Министерству? Как он заполучил такую фантастическую силу и уникальные знания?

Несколько секунд Квирелл смотрел на мальчик так, будто бы перед ним материализовался сам Тёмный Лорд собственной тёмной фигурой. Судя по всему, носитель частички души Волдеморта, неизвестной степени сохранности и вменяемости, в данный момент находился в состоянии, близком к шоковому.

Но молодой чародей довольно быстро взял себя в руки и бросил картинный взгляд на большие напольные часы.

– О, что-то уже поздновато… Что ж, Поттер, можете считать свою отработку успешно законченной, – флегматично пробубнил Квирелл, вновь взявшись за перо и пододвигая к себе чистый лист. – И впредь я бы попросил вас вести себя… ну, поспокойнее, что ли… А то довести сразу две группы до истерики – это… Мда. Доброй ночи, Поттер.

– Доброй ночи, профессор, – вежливо попрощался Харальд, пятясь к двери.

И лишь когда мальчик оказался в коридоре и отошёл от кабинета Квирелла на приличное расстояние, то смог облегчённо вздохнуть и вытереть об мантию вспотевшие ладони.

– Вот же нервотрёпка какая… – сам себе пожаловался Поттер. – С этими шпионскими игрищами и нервный срыв недолго заработать. Так. Завтра надо будет что-нибудь для успокоения души поджечь или лучше взорвать. Да, взорвать!..

Впрочем, кое-что всё-таки продолжало беспокоить мальчика – почему-то, несмотря на все опасения, Квирелл ни старался вредить, ни тем паче убить Харальда. И голова в его присутствии ни капельки не болела. И навязчивый чесночный запах глушил вовсе не сладковатую вонь мёртвого тела, а нечто совсем иное…

***

– Так… Давай-ка подымем дневник наблюдений за последний месяц… Что там у нас?

– Первая неделя – десять миллиграмм десятипроцентного раствора винкамина внутрестебельно. Отмечается замедление роста и пожелтение нижних листьев.

– Винкамина больше не наливать.

– …Вторая неделя – пятьдесят миллиграмм полупроцентного раствора подофиллотоксина наружно. Острый кризис, отмирание большей части надземной системы, общее угнетение образца.

– Мда. Мой косяк, чего уж там… Как думаешь, в чём было причина?

– Ммм… Слишком большая дозировка?

– Версия принимается. Попробуем стандартную десятку внутренне… Но только лучше месяца через два. Что там у нас дальше?

– Третья неделя.

– Ага! Там у нас, кажется, было что-то любопытненькое!

– Десять миллиграмм десятипроцентного раствора колхицина внутренне. Первые два дня – острый кризис, побледнение надземной системы, отказ от пищи. День третий – стабилизация. День четвёртый-седьмой – частичная утрата способностей к фотосинтезу, резкое увеличение прожорливости и агрессии.