Хардкор

Кеноби бросил кости, проскакавшие по карте, вгляделся в выпавшие символы и расхохотался, подхватив колоду карт. Молниеносно их перетасовал и вытащил одну.

– Мальчик, стой. Не шевелись, – нараспев продекламировал джедай, шевельнув пальцами, и пятьсот первый легион, входящий в зиккурат Храма, полным составом во главе со своим предводителем переместился в Лабиринт. – Здесь охотник. Берегись.

Клоны дрогнули, освобождаясь от действия Приказа. Несколько мгновений дезориентации… Рявкнутая команда, и в сторону обернувшегося Вейдера понеслись сгустки плазмы. Загудел сейбер, отбивая выстрелы, но теперь перед новоявленным ситхом были не дроиды, а озверевшие ветераны боевых действий, отменно помнящие и осознающие, что они делали под действием чипов.

* * *

Упавший на колени Коди захрипел, сдирая шлем. На поверхности озера плавала пара перьев – все, что осталось от варактила и его седока.

– Генерал… – прошептал клон, в ужасе глядя на воду. Неожиданно включился комлинк, и живой и невредимый Кеноби махнул ему рукой.

– Коди.

– Генерал! – клон вскочил, не веря своим глазам. – Мы… Нам приказали!

– Я знаю, – успокаивающе кивнул джедай. – А теперь… Не хотите поохотиться на ситхов?

– С удовольствием, генерал! – рявкнул Коди, одним движением надевая шлем.

В открывшийся портал неведомо куда клоны прыгали с невиданным энтузиазмом.

* * *

Клоны освобождались от действия чипов, военные действия останавливались, галактику трясло от непонимания, что происходит. Получившая запись присяги своего мужа канцлеру, оказавшемуся ситхом, а затем и штурма Храма с пространными и очень ехидными и жестокими комментариями Кеноби, бывшая королева Набу торопливо собирала чемоданы. Она возвращалась домой. Служанки погрузили подопечную на яхту и Падме покинула Корусант, не прощаясь. Бейл с сенаторами смотрели, как резво канцлер шинкует пытавшихся его арестовать джедаев, как отдает приказы главе сепаратистов, как пытается уничтожить чужими руками Орден. Клоны отстреливали самых одиозных командиров, и руки у них не дрожали. Исполнение тысячелетнего плана свернуло совсем в другую колею.

Кеноби сделал глоток чая из тончайшей фарфоровой чашечки и вновь бросил разноцветные кости, после чего вытащил следующую карту.

– Надо было послушать легенду, мой дорогой Дарт, – задумчиво произнес все больше теряющий человеческий вид Кеноби, наблюдая за прохождением препятствий Лабиринта его вольных и невольных участников. Клоны Пятьсот первого гнали свою жертву неторопливо, но тщательно. Кеноби пил чай, наблюдал и прикидывал, с кем и как будет играть дальше. Ему уже было очевидно, что эти игроки надежд не оправдывают, значит, можно поискать еще добровольцев, когда эти сойдут с дистанции.

Стьюджон. Тридцать лет назад

Хныканье разбило напряженную тишину. Зоури со страхом уставилась на сжавшегося в пеленках сына, глаза которого наливались слезами. Младенец кривился, готовясь заплакать, а вокруг дрожала и позвякивала посуда, недвусмысленно доказывая, что перед ней лежит монстр.

От крика ребенка рассыпались в пыль тарелки, и Зоури сунула ему в рот бутылочку с молоком, рыдая. Было ли ей жаль ребенка? Да. Но еще больше ей было жаль себя.

– Чтоб тебя забрал король гоблинов! – буркнула женщина, укрывая трясущимися руками наевшегося малыша. – Чтоб забрал…

Она не помнила, откуда взялось это выражение, но сейчас оно вылетело изо рта само собой. Зоури вышла из темной комнатки, где ворочался во сне ребенок, и рухнула в свою кровать. Об этой проблеме она будет думать завтра. Когда пойдет к реке. Разбираться с проблемой.

Домик погрузился в темноту.

Зоури спала, и не слышала шорохов и легких шагов. В темноте заблестели глаза, кто-то забегал по стенам, кто-то шуршал в углах, кто-то что-то жрал, чавкая, и вся эта толпа подбиралась к комнатушке-детской, тихо шепча на непонятном языке. Дверь открылась сама собой, даже не скрипнув, в темноте заухали, но тут словно хлопнули упругие крылья, и живая масса схлынула, освобождая путь.

– Хм… – твердые холодные руки подняли проснувшегося малыша, прижимая к груди, на белоснежной коже которой, виднеющейся в распахнутой рубашке, блестел амулет в виде полумесяца рогами вниз. – Как тебя зовут, малыш?

Ребенок плямкнул губами, неизвестный рассмеялся.

– Даже так. Тогда… Идем.

Незваный гость бесшумно подошел к кровати, скривился, рассматривая спящую.

– Да… Эта тебя искать не будет. Тем лучше для тебя.

Он вышел наружу, под холодный свет звезд, щелкнул пальцами, и орда существ, пялящихся со страхом и обожанием на него из всех щелей, с визгами и писками вымелась из домика, исчезая в тенях. Гость сделал шаг, взметнулся длинный, волочащийся по земле плащ, похожий на крылья, воздушная волна разметала камушки, и исчез вместе с украденным ребенком. Впрочем, он твердо знал: когда мать проснется, искать своего отпрыска она не будет.

Значит, так тому и быть.

Какое-то время спустя