Харитон Борисович

– Андрейка, собирайся, сегодня мы идём на озеро! Возьмёшь с собой самое большое ведро! – услышал приказ Андрейка, лишь только переступив порог хозяйского дома.

– А ведро зачем?

– Я тебе сказал – бери, значит – бери! – закричал Харитон, но потом посмотрел на сникшего Андрейку и важно сказал: – Во-первых, не нам, а мне, во-вторых, твоё дело маленькое, что велю, то и делаешь! Понял?

Делать было нечего, Андрейка, кивнув, взял в одну руку ведро, в другую – корзинку с припасами для Харитона и поплёлся за важно шагающим впереди «хозяином», смачно уплетающим булку с колбасой. Погода стояла прекрасная, солнце ярко светило, небо было голубое, без единого облачка, птицы весело пели – есть чему радоваться. Харитон был доволен собой и своей жизнью и, конечно же, не замечал Андрейку, на котором от догадок, зачем они идут на озеро, лица не было. Очередной раз поменяв в руках тяжёлую корзину с припасами для Харитона и пустое ведро, Андрейка увидел вдали озеро, к которому они направлялись. Рукавом он вытер лоб и украдкой поглядел на Харитона, на минуту представив, что тот стал добрым. Как подходит к нему, протягивая жареную куриную ножку или мягкую вкусную булочку с колбасой. Ах, как же вкусно она пахнет! Андрейка вытянулся в струнку, ловя носом аппетитный запах, но запнулся и упал лицом прямо в грязную лужу, оставшуюся после недавнего дождя. Громкий хохот Харитона разлетелся по всему лесу. А уж когда он поднялся, отряхивая свои грязные колени, рубаху и лицо, Харитон и вовсе от смеха согнулся пополам, сотрясаясь в конвульсиях.

– Ха-ха-ха, поглядите на него! Ой, сейчас умру от смеха! Недотёпа! – немного успокоившись и вдоволь посмеявшись, сказал он, а потом добавил: – Здесь на всей дороге от дома до озера есть только одна эта лужа – и тебя угораздило упасть именно сюда! Ну, ты и лопух! Ха-ха-ха!

Бедный Андрейка не спорил с Харитоном, он каждый день слушал его насмешки и к этому давно привык. Мальчик рукавом рубахи стёр грязь с лица, подумав, что хорошо – озеро недалеко, там и окунётся. Взял ведро с корзиной и, опустив голову, поплёлся дальше под продолжающиеся насмешки и улюлюканье Харитона. Увидев прохладную гладь, Андрейка бросился бежать вприпрыжку по тропинке, ведущей к воде. С разбега он прямо в одежде нырнул в озеро: и лицо отмылось от грязи, и одежда постиралась, и сам охладился от палящих лучей летнего солнца. Не успел вынырнуть и протереть глаза, как услышал с берега звонкий вопль Харитона:

– Ты что! Обалдел совсем? Кто тебе разрешил?! Я всё маменьке расскажу! Ты сначала должен меня в тенёк посадить, плед расстелить, покушать разложить! А уж потом… потом, может, я бы и разрешил тебе искупаться! А ну вылезай! Кому говорю!

Но Андрейка его не дослушал, снова нырнул с головой под воду, радуясь, что Харитон не умеет плавать. А когда вынырнул, тот по-прежнему стоял на берегу, ругался и махал руками, внушая Андрейке чувство вины. И, к слову сказать, делал он это мастерски, мог внушить её даже не виновному ни в чём человеку. Андрейка, выйдя из воды, молча поднял голову, руками провёл по своим светлым волосам, закидывая их назад, чтобы ручейки, стекавшие с них, не дай бог, не попадали на кушанья ненаглядного Харитона Борисовича.

– Ну что вы, драгоценный вы мой Харитон Борисыч, как вы только могли заподозрить, что я посмел вас ослушаться? Я ж чего подумал, что своими грязными руками да неумытым лицом испорчу вам весь аппетит. Понимаете? Сейчас я всё устрою. Вот тут под деревом нормально? В тенёчке, чтоб солнышко вас не палило и солнечного удара не было!

Он схватил плед, что лежал в корзине, быстро подбежал к дереву, очистил место от палок и прочего мусора, расстелил его, отвесил реверанс и торжественно произнёс:

– Извольте присесть, Харитон Борисыч, сейчас я кушать подам!

Харитон, видя, как Андрейка старается ему угодить, почувствовал себя очень важным человеком. Он нехотя подошёл к нему, похлопал по плечу и еле выдавил из себя, точь-в-точь, как делал его отец:

– Ладно, голубчик, давай, подавай!

И всей массой своего тела плюхнулся на плед, аж щёки подпрыгнули вверх. Потом, немного поездив на нём толстым задом, устраиваясь поудобнее, закричал:

– Ну? Долго я ждать буду? Есть хочу! Совсем отощаю с тобой!

– Сейчас, сейчас! Вот, кушайте, глубокоуважаемый Харитон Борисыч, приятнейшего аппетита!