Харизма

Если это так, то зачем было вытаскивать меня на вечеринки? Но моя интуиция говорит, что на такие темы лучше общаться лично. Забавно, три дня назад я бы предпочла вести сложный разговор, обмениваясь сообщениями. А сейчас я хочу быть с человеком лицом к лицу, чтобы не было места непониманию.

Эви нарушает тишину.

– Так какой следующий пункт в твоем плане завоевания мира?

– Каким бы он ни был, ты первой узнаешь.

– Так-то лучше.

Пожалуй, мы все-таки сможем понять друг друга.

Я вприпрыжку спускаюсь вниз, в полной уверенности, что и этот день пройдет точно как надо. Сэмми, повернувшись ко мне, трясет пачкой картофельных чипсов, мама разливает по стаканам апельсиновый сок. Я подхожу к ним с решимостью в каждом шаге, мечтая, чтобы каждый мог чувствовать себя также оптимистично, как я, и не обращаю внимания на странную легкость в голове.

Но когда я открываю рот, чтобы что-то сказать, мир вокруг меня внезапно гаснет.

Вспышка необъяснимого заболевания

среди героиновых наркоманов

Стефан Мотт, «Планета Портлэнд»

Сотрудники системы здравоохранения города Портлэнд сообщают о странном и вызывающем беспокойство явлении среди тех, кто принимает героин. В течение последних трех недель больше дюжины человек погрузились в кому после вспышки маниакального поведения, которое резко контрастирует с обычным успокаивающим воздействием опиатов. Представители правоохранительных органов предполагают, что на улицах мог получить распространение новый наркотик. Они опрашивают инъекционных наркоманов, рассчитывая выявить его источник. Мы настоятельно просим всех, кто считает, что мог подвергнуться действию этого наркотика, немедленно обратиться к своему лечащему врачу или в бесплатную клинику «Хэзелвуд».

Девять

Открыв глаза, я обнаруживаю, что лежу на кухонном полу.

– Что случилось?

Мама стоит на коленях рядом со мной, прижимая к уху телефон.

– Она только что очнулась.

Я пытаюсь подняться. Комната кружится.

Мама говорит:

– Расслабься. Не пытайся поднять голову.

Превосходная идея, учитывая вспышки света перед глазами.

– Надолго я отключилась?

– На минуту примерно.

Она дотрагивается до моего лба и говорит в трубку:

– Может быть, легкий жар.

Она поворачивается ко мне.

– Когда ты последний раз ела?

– Вчера ужинала.

Она слушает, что ей говорят по телефону, и ее лицо становится все более напряженным. Она прикрывает рот рукой.

– Эйслин, ты ела или вдыхала на вечеринке что-нибудь необычное?

Ела? Вдыхала? Ох.

– Если ты имеешь в виду героин или крэк, то нет.

Стоит ли мне упомянуть генную терапию? Еще нет, еще нет. Сначала мне нужно поговорить с доктором Стернфилд.

Задав еще пару вопросов, мама вешает трубку.

– Я отвезу тебя в пункт неотложной помощи.

Мне удается встать.

– Но все нормально.

Мама берет меня за локоть и направляет, чтобы заставить сесть на стул.

– Падать в обморок – не нормально. Даже на несколько секунд. Давай поешь немного и поедем.

Пока мама впихивает в меня яйцо и тост, я прошу Сэмми подняться наверх и принести мой телефон. Похоже, он рад, что для разнообразия теперь он помогает тому, кто болен.

Поклонившись, он протягивает мне телефон:

– Что еще я могу для вас сделать?

– Ну я не знаю, помыть машину?

Я в спешке проглатываю завтрак, чувствуя, что мама смотрит мне в спину и, несомненно, гадает о том, какой «стартовый наркотик» я попробовала.

– Я чувствуя себя намного лучше. К тому же, ни тебе, ни мне нельзя пропускать работу.

– Я перенесу клиента на другое время. Ты можешь позвонить в бассейн по дороге. А теперь, давай, – говорит она голосом, не предполагающим возражений.

Я тащусь к машине. Погода изменилась – над нами серое небо и немного прохладно. Типичный июнь. По дороге к детской больнице «Флоренс Бишоп», я звоню в бассейн, чтобы сказать, что заболела, и пишу сообщение доктору Стернфилд.

Мама пристально рассматривает меня на каждом светофоре.

– У тебя глаза блестят.

Я изображаю улыбку.

– Я в порядке, может, просто переутомилась на этой неделе.