Харка - сын вождя

Харбстена подошел к лошади и погладил ее по морде. И Матотаупа и Харка с удивлением увидели, как животное наклонило свою голову к Харбстене, точно проявляя свою симпатию.

— Харка хороший всадник, — продолжал Харбстена более уверенно. — Но Пегий стал старым, и Харке очень стыдно, что он пришел вчера вторым. Харка вчера ударил его во время скачек плеткой, хотя отлично знал, что мустанг бежал изо всех сил. И когда конь вернулся в табун, он стоял такой печальный…

Харка опустил глаза: ему стало стыдно, так как он знал, что воину не к лицу горячиться.

— А я подошел к коню и приласкал его, и он тоже полюбил меня, — продолжал Харбстена. — Я хочу этого коня. И зачем Харке мустанг, который не может победить…

Кровь медленно приливала к щекам Харки; слова Харбстены прозвучали так, как будто он хотел сказать: и зачем Харке такой слабый младший брат…

— Нет, — сказал Харка — Твердый как камень, хотя его и не спрашивали.

— Харбстена не должен брать этого коня только потому, что этот конь для меня недостаточно хорош. Скажи ему, отец, чтобы он выбрал другого коня.

— Я уже сказал, — твердо ответил Матотаупа. — Харбстена решит.

Харка отвел глаза в сторону, борясь с собой.

— Я хочу Пегого, — повторил Харбстена.

— Он принадлежит тебе, мой младший сын.

Узкое лицо Харбстены просияло. Он обхватил Пегого за шею.

— Теперь ты, Харка, — сказал Матотаупа. — Тебе надо нового коня. Какого ты хочешь?

— Отец, у меня было три коня, теперь у меня — два. Мне довольно, — сказал Харка и плотно сжал губы, так как не хотел говорить всего, что думал.

— Харка, на любом из двух твоих мустангов ты придешь третьим или четвертым.

— Возможно. Но в будущем я сумею овладеть собой, даже если я не стану победителем, — эти слова произнести Харке было нелегко, но он произнес их.

Отец внимательно посмотрел на сына.

— Ты будешь иметь третьего коня. Так хочу я, — сказал он.

— Тогда, отец, укажи сам, какого мне взять коня.

— Ну хорошо. Идем.

Оба мальчика пошли с отцом через табун. Матотаупа остановился у Серого, на котором Харка уже скакал в стаде бизонов.

— Харка — Ночной Глаз — Убивший волка — Поразивший стрелой бизона — Твердый как камень, вот твой конь! Этот мустанг будет хорошо бегать на скачках.

— Отец?!

— Что еще?

— Это же твой лучший конь. Ты хочешь его отдать?

— Ты мой сын. Возьми.

Харка подошел к коню и положил руку на спину мустанга.

— Теперь уже недолго ждать, Харка, того времени, когда ты будешь принимать участие в охоте на бизонов.

— Да, отец.

Харка сказал это с трудом, так как все еще не мог расстаться с мыслями, возникшими во время этого разговора. Но отец сделал вид, что ничего не замечает.

— Сегодня ты должен поездить на твоем новом коне, чтобы привыкнуть к нему.

Матотаупа пошел прочь.

А когда наступила ночь и в типи Матотаупы все уже спали глубоким сном, Харка вылез из-под одеяла. Он крадучись выбрался наружу. Чуть вздрогнули кони, привязанные у входа, зашевелились собаки, но не залаяли. Харка тихо прошел между молчащими типи, направился к ручью и, пройдя немного по берегу, оказался у табуна. В эти часы охрану табуна нес Четан. Но Харка не подошел к своему верному другу. Он шел от мустанга к мустангу, пока не нашел своего старого Пегого. Он снял с коня путы, вскочил на него и сначала шагом, потом легким галопом выехал в ночную прерию. Он ехал до тех пор, пока не оказался в небольшой долине, где вряд ли кто мог его заметить.

Соскочив с коня, мальчик приказал животному лечь на землю и сам лег рядышком с ним так, чтобы их головы были рядом. И он тихо заговорил, так, как, может быть, никогда бы не стал говорить с человеком.

— Мои Пегий, мы прощаемся с тобой. Ты знаешь, как я еще маленьким мальчишкой, которому было четыре года, впервые подошел к тебе и Четан, мой старый друг, поднял меня на твою спину. Тогда ты был молодой и необученный и ты четырнадцать раз сбросил меня в траву, пока я наконец не научился как следует сидеть на твоей спине. Ты меня даже раз ударил копытом, и я целую ночь не знал, как мне улечься, чтобы только утихла боль. Но я поклялся, что ты будешь моим конем. И ты им стал. Ты нес меня по прериям и через леса, через реки и по крутым склонам. Ты стал великим воином среди мустангов, и когда к табуну приближаются койоты, ты борешься с ними твоими копытами, кусаешь их. Я очень любил тебя, Пегий, но ты презираешь меня, так как я стал к тебе несправедлив только потому, что ты состарился. И я тебя потерял. Теперь ты любишь Харбстена.

Харка плотно прижал голову к шее коня, и глаза у него стали мокрыми, но этого никто из людей не должен был видеть.

Мальчик вскочил. Поднялся и Пегий на четыре ноги. Харка снова поехал к табуну. Четан все еще был на страже, но Четан будет молчать обо всем, что он видел. Он и сейчас едва взглянул на Харку.

Мальчик пробрался к себе в типи и закутался в одеяло. Ему показалось, что Матотаупа пошевелился на своей постели, но так ли это — он не был уверен.