Харка — сын вождя (Художник И. Кусков)

— Да, — гордо ответил мальчик, ведь слова отца означали не что иное, как то, что Харка имеет теперь право распоряжаться этим оружием по своему усмотрению.

— Ты во время битвы выстрелил?

— Нет, оно выстрелило само, — сказал Харка неуверенно.

— Это колдовство.

— Возможно, отец… Но, может быть, мы просто не знаем этого оружия. Надо найти воина, который умеет с ним обращаться. Пусть мы будем искать сотню дней, но я уверен, что найдем… А если не найдем, то пойдем к великому вождю дакотов Татанке-Йотанке. Уж он-то знает тайну Гром-железа.

— Возможно… Но я хочу тебя просить подумать о другом. Сейчас уже поздняя ночь, и все-таки я прошу тебя подумать. Ты очень устал?

— Я готов, отец. Я не устал.

— Если мальчик такого возраста, как ты, добывает трофей, то по нашему обычаю мальчик приносит жертву Великому и Таинственному.

— Да, отец.

Харка знал об этом обычае. Все его старшие товарищи когда-то приносили жертву. Четан в одиннадцать лет принес свою жертву — любимую собаку. Харка знал, что для Четана эта жертва была очень тяжелой. Маленький черный клубочек — все, что осталось от пса, был положен в пещеру, и Четан доказал, что отныне он способен преодолеть не только физическую боль. И все были горды за Четана, и Четан был горд за себя. Харка был уверен, что он также спокойно принесет любую жертву. Но лишь он сказал отцу свое «да», как его охватил страх. Он очень устал, его измучил голод, нестерпимо ныла ушибленная рука.

— Харка — Твердый как камень, — продолжал Матотаупа. — Каждый мальчик приносит в жертву самое дорогое, и эта жертва — важное испытание воина. Ты прекрасно боролся и немало помог нам. Я думаю, ты принесешь в жертву самое дорогое, что у тебя есть?

— Да, отец.

Харка снова спокойно сказал свое «да», но в душе его поднялась еще большая тревога.

— Что для тебя самое дорогое?

— Мой конь, отец.

— Кони нам сейчас нужны, и мы не можем жертвовать ими. А что еще тебе дорого, Харка — Твердый как камень?

— Моя добыча, отец. Оружие, убившее мою мать. Оружие, которым я убью пауни.

— Было бы хорошо, Харка, если бы ты принес в жертву Великому и Таинственному мацавакен.

Харка долго молчал.

— Но как это сделать, отец? — спросил он.

— Передать его типи жреца.

— Ты мне это предлагаешь, отец?

— Нет, я не предлагаю. Я только спрашиваю, готов ли ты сам передать мацавакен в типи жреца.

— Да, я готов, — с достоинством ответил Харка.

Он взял ружье и вышел из типи. Отец не держал его. Мальчик прошел мимо девушек, все еще продолжавших пляску у скальпов, и направился к типи жреца. Вход в нее был закрыт, но он решительно поднял полог и вошел. Вместе с Харкой в типи ворвался ветер, и раздались странные мягкие звуки. В полутьме мальчик заметил, что это высохшие шкуры змей зашуршали по подвешенным барабанам. Из глубины типи показалась фигура старого Хавандшиты. Харка поднял свое ружье.

— Это то, что я, Харка — Ночной Глаз — Твердый как камень, приношу в жертву Великому и Таинственному. Я все сказал. Хау!

Старый жрец взял оружие.

— Хорошо. Теперь это принадлежит типи жреца. Хау!

Харка не стал ожидать, что еще скажет Хавандшита, он повернулся и вышел.

Мальчик не сразу возвратился к отцу. Он побежал к лошадям.

Его друг Четан, несмотря на свою рану, охранял табун. Вдалеке завывали волки. Харка молча подошел к Четану. Ничего не сказал ему и Четан. Харка прошел к своему коню. Пегий коснулся мягкими губами щеки своего хозяина. Харка задумался. Коня он не мог принести в жертву, потому что конь нужен. Свою добычу он принес в жертву. Но разве она не нужна? Это оружие врага. Этим оружием нужно мстить врагу. А для чего нужен мацавакен в типи жреца? Почему жрец хотел получить его именно сегодня ночью, когда Харка еще не успел узнать тайны Гром-железа? Может быть, старик знает тайну оружия? Или, может быть, всякая тайна принадлежит только Великому и Таинственному? Но ведь оружие было в руках вождя пауни и вождь пользовался им? А вождь пауни не был жрецом…

Харка не мог ответить на эти вопросы. Не мог он поделиться своими сомнениями и с Четаном. Только сейчас Харка понял, как ему жалко отданного мацавакена. Ведь будучи воином и владея таким оружием, он был бы сильнее тех, кто имеет только лук и стрелы. Он мог бы стрелять дальше всех и убивать врагов.

Теперь Харка почувствовал, что самое большое его желание — добыть новый мацавакен и научиться им пользоваться. Надо его добыть!

Придя к такому выводу, Харка молча покинул своего друга и вернулся в типи.

Отец снова похвалил Харку за то, что он храбро сражался, и особенно хвалил за то, что он сумел принести достойную жертву. Но Харка на этот раз отнесся еще равнодушнее к словам отца. Чем больше он думал, тем больше убеждался, что мысль о подобной жертве принадлежала не отцу. Отец не мог сам предложить мальчику отдать мацавакен, он слишком хорошо знал цену оружию, и никогда бы ему не пришло в голову лишить мальчика его добычи. Нет, это сам старый Хавандшита придумал. Но зачем?..

Харка завернулся в мягкую шкуру и заснул. Но и во сне с его лица не сходило выражение мучительного раздумья.

Черный незнакомец