Харли Квинн. Безумная любовь

– Правда?

– Чистая правда и ничего, кроме правды, – Харлин вздернула правую руку, словно принимая присягу. – Она не соблаговолила поднять на меня глаза, но заговорила со мной.

– Ладно, оставим Плющ в покое. Как вам удалось спасти свое ожерелье?

Харлин усмехнулась.

– Застегнула рубашку наглухо. Думала, что задохнусь до смерти. В следующий раз заранее его сниму. Письменный отчет будет готов завтра. Если коротко, то Мэри Луиза по-прежнему кричит, что это не она, а от рифмованного сленга кокни у меня уже сводит зубы. Едва удержалась, чтобы не рассказать Пратт, как у нас с этим в Бруклине. В фирме «Рвач и Хвач».

Лицо Лиланд сразу помрачнело.

– Никогда не делайте этого, доктор Квинзель. Я серьёзно, – добавила она, заметив улыбку Харлин. – Никогда не изощряйтесь в остроумии и не включайтесь в игру. Это признак слабости, а в «Аркхеме» всякий, кто выглядит слабым, таковым и является. Если вам нужен человек для отвлечения внимания, зовите санитара. Повторяю, я не шучу.

– Хорошо, хорошо, обойдемся без шуток, – Харлин поерзала на софе.

Ее вполне устраивало то, как прошла первая встреча, и вдруг доктор Лиланд принялась выговаривать ей за что-то, чего она даже не сделала.

«Она – мой начальник». Харлин подавила вздох. Начальники всегда напоминают подчиненным, кто главнее. Если им не к чему придраться, они все равно заставляют тебя чувствовать себя виноватым. Где бы взять подходящего козла отпущения, когда он так нужен.

– Я добилась того, что Памела Айсли заговорила со мной, не прибегая ни к каким рискованным или глупым трюкам. Мне кажется, неплохой результат.

Суровое лицо доктора Лиланд смягчилось.

– Только не расслабляйтесь. Это первая встреча, а здешние пациенты любят поэкспериментировать. Им хотелось посмотреть, как вы будете держаться, и, уверяю, они узнали о вас больше, чем вы о них. Когда следующий сеанс терапии?

– Я как раз хотела об этом с вами поговорить, – Харлин выпрямилась. – Он назначен через неделю, но нельзя ли перенести его на послезавтра? С вашего одобрения, разумеется.

Джоан недовольно поморщилась.

– Можно посмотреть все сезоны телесериала за ночь, но с лечением такое не пройдет.

– Это вовсе не запойная терапия, – возразила Харлин, слегка покривив душой. – Нам стоит выработать подходящий ритм. Семь дней между сеансами – слишком долгий перерыв. Придется все начинать сначала, ведь мы будем вспоминать, на чем закончили в прошлый раз.

– Так ли уж это плохо? – Поинтересовалась доктор Лиланд, но Харлин почувствовала, что та колеблется. – В любом случае, я понимаю, что вы имеете в виду. Назначьте терапию через два дня. Это достаточно быстро, а необходимый перерыв между встречами сохранится.

– Отлично, – Харлин едва сдерживала широкую улыбку, а доктор Лиланд задумчиво склонила голову набок.

– Ваша мама никогда не говорила вам, что нужно быть очень осторожной с желаниями?

– Вообще-то, нет, – сухо усмехнулась Харли. – В моей семье все всегда понимали, что на одних желаниях далеко не уедешь.

Джоан осталась непреклонной.

– Тем более она должна была вас предупредить.

10

Оптимизм Харлин по поводу удачно прошедшей сеанса несколько поблек еще до начала второй встречи, едва она увидела кислое лицо Харриет Пратт.

«Похоже, маски сброшены», – подумала Харли, не оставляя, впрочем, надежды, что плохое настроение Пратт связано не с ней. Пока санитары пересаживали пациенток с кресел на колесиках на стулья, она делала вид, что просматривает записи, но сама украдкой наблюдала за происходящим.

Если Харриет не нравилось кресло, на котором пациентов возили по больнице, ее можно было понять. Харлин не поддерживала стандартную практику транспортировки опасных больных по клинике. Пациента привязывали за все части тела, даже голова была притянута к высокой спинке кресла. Как-то на совещании она подвергла сомнению такие традиции, ведь больной даже не мог оглядеться вокруг. Медсестра Фрида Вэнс заявила, что Харлин просто не понимает, что это такое, когда разозленный психопат со всей силы бьет тебя головой.

Тем не менее, Харлин все равно не нравилась эта процедура. Запрещать пациентам ходить самостоятельно, пусть и на короткие дистанции, неоправданно жестоко. Неужели демонстрация силы столь необходима? Если постоянно вести себя так, словно ожидаешь проблем, пациенты будут поступать соответственно. Но если обращаться с ними хотя бы с малой долей уважения, они будут более склонны вести себя цивилизованно.

Разумеется, некоторые из заключенных «Аркхема» слишком опасны, чтобы позволить им свободно передвигаться по больнице. Взять хотя бы Убийцу Крока. Наверняка он помнил их первую и пока последнюю встречу так же ярко, как и Харлин. Она понятия не имела, как его перемещали по больнице – обычного кресла на колесиках хватило бы секунды на две, не больше. Но Крок являлся уникальным экземпляром. Харлин внимательно ознакомилась с карточками всех пациентов, и, если бы ей пришлось расположить их в порядке убывания по степени угрозы, четыре ее подопечные не попали бы даже в первую десятку.