Харли Квинн. Безумная любовь

Какое-то время она молча смотрела на подарок, а потом рассмеялась и почувствовала, как напряжение спадает. Ей следовало бы сразу догадаться, что роза была не от Ядовитого Плюща, да и вообще не от женщины.

На карте был изображен Джокер. Под смеющимся лицом клоуна шла надпись:

Добро пожаловать! Почему бы вам при случае не опуститься до моего уровня? Джей.

– Отличная шутка, мистер Джей, – произнесла она голосом крутой бруклинской девчонки. – Игра слов, разумеется.

Прекрасную розу мог подарить только мужчина. Только ему хватило бы смелости вообразить, будто при виде одной роскошной розы женщина придет в такой восторг, что не обратит внимания на отсутствие еще десяти.

Кому-то придется продемонстрировать мистеру Джею, что он ошибается, и Харлин как нельзя лучше подходила для подобной роли.

Но это подождёт до завтра.

Ещё решит, что одной розы достаточно, чтобы она кинулась к нему навстречу.

12

Когда на следующее утро Харлин вошла в кабинет доктора Лиланд, та посмотрела на нее с удивлением и недовольством.

– Мне казалось, мы договорились, что вы отдохнете еще один день.

– Я отдохнула, – заверила ее Харлин. – Я настолько превосходно себя чувствую, что не считаю нужным пропускать рабочий день.

– Вам стоило провести время дома, – нахмурилась доктор Лиланд.

– В этом нет необходимости. В противном случае, я бы не разговаривала сейчас с вами. Я отлично себя чувствую. Никакие отрицательные последствия от отравленного чая меня не тревожат, и я вовсе не травмирована. Я хочу продолжить работу.

Харлин с трудом скрывала нетерпение. Иногда ей казалось, что забота Лиланд больше напоминает жесткий контроль.

Джоан взглянула на нее с сомнением.

– Ладно, так и быть. Но если почувствуете себя нехорошо...

– Я тут же отправлюсь домой. Обещаю. Но этого не случится. Я не больна, а персонала всегда не хватает.

Скорее всего, именно ее последняя реплика окончательно убедила доктора Лиланд согласиться и дать ей возможность заняться пациентами. Харлин уселась за свой стол, сдвинув вазу с розой и карту, чтобы раскрыть еженедельник и проверить расписание. Ей предстояло изучить лекарственные назначения некоторым пациентам и написать отчеты. А еще, где-то во всей этой суматохе, ей предстояло разобраться с Джокером.

Лучше всего заняться им пораньше с утра, пока она не устала. К тому же, ей стоило хорошо продумать стратегию разговора. Джокер – не мелкий мошенник, надеющийся красивым жестом произвести впечатление на миленькую докторшу, которая, к слову, не являлась его врачом. Нет, каков нахал!

Думая о нем, она все больше злилась. Похоже, этот клоун считал ее полной дурой и был слишком высокого мнения о своей персоне, раз уж подумал, что его пошлый жест заставит ее шлепнуться в обморок от восторга.

Да, стоило поговорить с ним немедленно, на свежую голову. Она поставит его на место, и удовольствие от процесса не покинет ее весь день. Ничто так не гарантирует успеха, как другой успех.

Харлин Квинзель черкнула несколько строк в маленькой записной книжке: она всегда конспектировала мысли – это помогало в работе. Перечитав написанное, добавила пару предложений и спрятала книжку в карман жакета. Надела строгие очки, пригладила волосы и, вооружившись маской профессионализма и уверенности, характерной для успешных женщин, направилась на самый нижний этаж подвальных уровней, где ее поджидал опасно обаятельный Джокер.

Больше всего на свете Джокер любил превосходные трюки. Такие изобретали редко. Полным-полно хороших трюков и еще больше посредственных. А вот великий трюк бесспорно мог считаться изысканным произведением искусства.

Многие настаивали, что самый эффектный трюк в истории проделал не кто иной, как Дьявол, когда убедил мир, что его нет. Великой шутку делал тот факт, что все о ней знали и все равно верили, будто дьявола не существует. Джокер считал, она по праву занимает первое место в Зале славы. Шутка успешно использовала незыблемое свойство человеческой натуры: верить во что-то, несмотря на свидетельство обратного или, наоборот, отсутствие доказательств.

Джокер пока не совершил ничего столь совершенного. Тем не менее, и ему было чем похвастаться. У него имелись грандиозные планы на эту интригующую смесь красоты и мозгов, которую представляла собой Харлин Квинзель. Нельзя сказать, что его идеи отличались новизной или оригинальностью, скорее, его вдохновляла проверенная временем классика. Он понимал: задача предстоит сложная, и собирался потрудиться на славу, чтобы получить шедевр, нареченный «Величайшим розыгрышем Джокера – убедить Харлин Квинзель, что он стоит ее внимания».

Название не отличалось краткостью и емкостью, но и трюк предстоял не из легких.