Харли Квинн. Безумная любовь

Доктора надеялись лечить больных или хотя бы помогать им, ведь профессия подразумевала наличие идеалов и следование благородной традиции Гиппократа. Многие с искренним удивлением узнавали, что слова «первоочередная задача — не навредить» в «Клятве Гиппократа» отсутствуют. Тем не менее, доктор Лиланд знала, что этот идеал присутствовал и ее в мыслях, и в мыслях ее коллег, когда они начинали свою карьеру.

«Клятва Гиппократа» значила гораздо больше, чем расплывчатое «не навреди». Она включала понятие медицины как искусства и науки, необходимость сострадания и желание делиться знаниями с другими, а также предостерегала от ненужного лечения и от терапевтического нигилизма.

* * *

До того, как доктор Винченцо ушел на пенсию, в «Аркхеме» было шесть практикующих психиатров. Доктор Лиланд приготовилась к длительному и мучительному поиску его преемника, но, к ее удивлению, уже на следующий день у нее на столе оказалось письмо с просьбой о приеме на работу. И — о, чудо из чудес! — не от какой-то там двоечницы, с горем пополам окончившей медицинскую школу, а от образованной молодой женщины. В данную минуту доктор Лиланд как раз намеревалась показать ей больницу.

Доктор Харлин Квинзель пришла на работу в первый день в том же строгом деловом костюме, в котором ходила на собеседования. Темно-синий костюм с прямой юбкой, кремовая шелковая блузка и аккуратные черные лодочки придавали ей целеустремленный и уверенный вид. Впечатление усиливали очки в простой черной оправе и уложенные в пучок-раковину волосы. Харлин излучала профессионализм, но при более внимательном взгляде становилось ясно, что она еще и настоящая красавица. Именно по этой причине доктор Лиланд не сразу решилась принять ее на работу, несмотря на блестящие рекомендации и превосходное образование. Проверка показала, что рекомендации подлинные, и сейчас Джоан собиралась устроить новой сотруднице тур по «Приемной Ада», как называл больницу доктор Лопес.

Покинув крыло, отведенное для персонала, они поднялись по короткой лестнице и очутились в отделении «А», где некоторые пациенты содержались годами. Внезапно включились сирены, на потолке замигали желтые и красные лампы. Несмотря на пятнадцать лет работы в клинике, доктор Лиланд вздрагивала каждый раз, когда это случалось. А вот молодая и очаровательная доктор Квинзель даже не моргнула: только огляделась вокруг, чуть приподняв брови.

— Код Крок! — из динамиков системы оповещения раздался голос Армана Ла Дью. — Повторяю, код Крок! Это не учебная тревога!

Джоан почувствовала раздражение: один лишь Арман считал необходимым каждый раз уточнять, что тревога не учебная. Все и так это понимали. Но для Армана вообще не существовало учебных тревог, только настоящие.

— Всем сотрудникам немедленно покинуть коридоры и места общего пользования! — продолжал Арман. — Повторяю, доступ в помещения разрешен только службе безопасности.

Доктор Лиланд повернулась к доктору Квинзель.

— Нам стоит вернуться в мой кабинет.

Доктор Квинзель ее не услышала. Она посмотрела в конец коридора, где внезапно появился Убийца Крок в своем жутком чешуйчатом великолепии.

Крок был одним из самых невероятных узников «Аркхема». Огромного роста (высокие санитары дышали ему в подбородок), вместо кожи — зеленая чешуя, глаза — точь-в-точь как у хищной рептилии, а рот полон острейших зубов. Доктор Лиланд не знала, умеют ли настоящие крокодилы рычать, но Крок умел, и страшнее этого рыка она ничего в своей жизни не слышала: рычание чудовища, вырвавшегося из ночных кошмаров в реальный мир. Когда-то он был человеком и, чисто технически, до сих пор им оставался, ведь несмотря на мутацию, его ДНК принадлежала рептилии не полностью, и мозговые волны свидетельствовали, что перед тобой находился человек. Правда, когда Крок кидался в атаку с разъяренным ревом, это уже не имело никакого значения.

Пациенты в расположенных вдоль коридора палатах принялись орать и улюлюкать. Сигнальные лампы продолжали мигать, сирены завывали, и Арман Ла Дью что-то по-прежнему кричал по системе оповещения. Доктор Лиланд почувствовала, как мир куда-то проваливается, и приказала себе успокоиться. Она не имела права рухнуть в обморок, пусть мир упорно скользил из стороны в сторону, а Убийца Крок несся на них, нацелившись на лакомую добычу в лице доктора Харлин Квинзель.

Доктор Квинзель небрежно протянула руку и сняла со стены огнетушитель. Джоан даже не успела сообразить, зачем он ей понадобился. Убийца Крок взвился в прыжке, а молодая женщина взмахнула огнетушителем, врезав Кроку по самому уязвимому месту.

Рев чудища превратился в высокий визг, и мутант свалился на пол в двух метрах от закругленных носков изящных лодочек доктора Квинзель, корчась и прикрывая пах лапами. Подоспевшие санитары вкололи ему успокоительное и замотали в крепкую смирительную рубашку.

— Док, вы в порядке? — обратился к главврачу один из сотрудников.

Вид у них был одинаково ошеломленный.

Лиланд молча кивнула. Санитары уволокли скулящего Крока, и она повернулась к доктору Квинзель, которая тем временем осматривала огнетушитель.