Харли Квинн. Безумная любовь

Доктор Квинзель хихикнула, словно намеревалась провернуть невинный розыгрыш.

«Нет, я не смогу, — испугалась медсестра. — Ладно, возможно, шокер понадобится кому-нибудь другому». Она присела и открыла ящик в тот миг, когда Тони и Маркус выбежали из двери медицинского отделения.

— Роз, держись подальше, — приказал Тони, — мы сами справимся.

Он бросился на клоунессу, но она ловко разбила об его голову резинового утенка. Раздался резкий звук. Санитар издал придушенный возглас удивления и рухнул как подкошенный. Затем Арлекин ударила по голове Маркуса. Тот же хлопок, и мужчина свалился на пол. Бельфонтейн спряталась под столом и, обняв руками колени, взмолилась всем богам, которых знала, чтобы стать невидимой.

— Приветик! — доктор Квинзель перегнулась через край стола и взглянула на нее сверху вниз с безумной улыбкой. — Прикрой-ка ушки, Рози!

Грохнул взрыв, полыхнула ослепительная вспышка. Дверь в медицинское отделение разлетелась на куски. Харли вошла в палату, держа игрушечное ружье в одной руке и резинового утенка в другой.

— Тук-тук, сладкий, — игриво распела она. — Поздоровайся с улучшенной версией Харли Квинн!

Палата тонула в тусклом свете, но Харли все равно увидела Джокера. Его кровать находилась дальше всех от двери (ныне несуществующей). Она колесом прошлась по палате, остановилась возле него и откинула покрывало. Джокер выглядел ничуть не лучше, чем, когда они увиделись в последний раз. Пожалуй, даже хуже. Бедненький носик! Бедные губы! Она быстро провела руками по его телу и обнаружила, что под пижамой он забинтован. Правда, судя по всему, передвигаться он мог. При других обстоятельствах она никогда бы подобного не сделала, однако в отчаянной ситуации приходилось идти на крайние меры. К счастью, Джокеру дали обезболивающее: капельница с морфином была почти полной. Еще один пузырек нашелся в тумбочке у кровати. Харли подняла Джокера и подставила ему плечо. Он бессильно повис на ней.

— Эту штуку мы заберем с собой, — Харли потянула подставку для капельницы следом за собой. — Дорогуша, если я тебя поддержу, ты сможешь сам идти?

Босые ноги Джокер заплетались, но он рассмеялся:

— Только покажи мне ту пустыню, которую нужно пересечь, и я сделаю это.

— Молодец! — Харли выволокла его из палаты и застыла, уставившись на разрушения.

Сестра Бельфонтейн убежала, но по коридору к ним уже спешили несколько разъяренных санитаров. Харли подождала, пока они подбегут ближе, и швырнула свето-шумовую гранату. Судя по запаху, некоторым даже опалило брови.

Харли подняла мешок с «игрушками» и повесила на крючок для капельницы.

— Санта-Клауса ограбила? — хихикнул Джокер.

— Этого толстопузого давно уже пора грабануть.

Они доковыляли до лестницы в конце коридора и двинулись вниз. Появившиеся на площадке охранники бросились было к ним, но Харли разорвала утенка, рассыпая по полу шарики от подшипников. Один из охранников поскользнулся, замахал руками и свалился на своего товарища. Оба рухнули на пол.

— Вот потеха! — расхохотался Джокер, и Харли почувствовала, как ее сердце радостно отзывается на его смех. К ним уже бежали новые охранники. Харли достала из сумки жестянку с надписью «Арахис».

— Не хотите перекусить, ребята? — с этими словами она щелчком открыла крышку.

Змейки на пружинках вылетели наружу, до крови ударяя жертв прикрепленными к ним камнями. Но, вместо того, чтобы скатиться по лестнице, охранники упали прямо на площадке, преградив путь вниз.

— В обход! — завопила Харли, обхватив одной рукой Джокера, а другой — стойку для капельницы, и съехала вниз по перилам, приземлившись на полу вестибюля. — Давно хотела попробовать!

— Давай больше так не делать… — слабо отозвался Джокер. — Хотя бы в ближайшем будущем.

Через дверь в противоположном конце комнаты ворвалась целая толпа охранников. С ними Харли справилась с помощью еще одной банки «Арахиса». Пока они лежали на полу, жалобно стеная, она выудила из сумки новую штуковину и швырнула прямо в противных работников. Раздался хлопок, вспыхнул ослепительный свет, и внезапно со всех сторон повалил густой, темный, мерзко воняющий дым.

Харли успела вытащить Джокера на улицу прежде, чем дым дошел до них.

— Старая-добрая классика. Как же я ее люблю, — заулыбался Джокер, пока Харли помогала ему забраться в машину.

— А я люблю тебя, сладкий, — усмехнулась она.

— Моя дорогая доктор Квинн, — он качнул один из колокольчиков на ее шапке, — я тоже вас люблю.

Они ехали навстречу восходящему солнцу, и Харли казалось, что ее сердце вот-вот разорвется от счастья.

25