Харли Мерлин и Первый ритуал

— Я думаю, что Финч знает больше, чем все мы, — ответила я. — Я не люблю играть адвоката дьявола, но ему, наверное, было нелегко расти таким образом. И все мы знаем, что Кэтрин — мастер манипуляции. Возможно, она так глубоко вонзила в него свои когти, что он даже не знал жизни без ее влияния, или мыслей без ее яда.

— Я согласен. Но все равно страшно, — сказал он. — Финч, которого я знал, и Финч, которым он оказался, — совершенно разные люди. Я все еще не могу прийти в себя из-за этого.

— Я понимаю, почему это так трудно понять, — пробормотала я.

Он вздохнул и яростно впился зубами в свое печенье.

— Наверное, я просто рад, что после всего случившегося команда Отбросов приняла меня… более или менее. — Он одарил меня кривой усмешкой. — Пока у меня есть твой голос, я не слишком забочусь о других.

Он быстро сменил тему разговора, очевидно, ему было слишком тяжело говорить о Финче. Может быть, я и не была наделена магическими способностями, но я знала человека и испытывала боль, когда видела его. Была какая-то остаточная печаль из-за утраченной дружбы и обмана, который испортил жизнь. Быть обманутым подобным образом было нелегко, и сопоставлять одно с другим было так же мучительно. У Финча явно было две стороны лица. Как я уже сказала, я все еще верила, что в нем было больше, чем кто-либо из нас знал, хотя большая часть этой конкретной правды лежала между Финчем и его матерью. Наши родители оказывали на нас неизгладимое влияние, кем бы они ни были.

— И вообще, что ты думаешь обо всей этой истории с Кэтрин, которая хочет стать ребенком Хаоса? Я все еще хочу поговорить с тобой об этом, но мне трудно заставить тебя быть самой собой, когда вокруг все такие, — сказал он.

— Я думаю, что это ужасно.

Он нахмурился.

— Неужели?

— Никто не должен обладать такой властью. Для настоящих Детей Хаоса все по-другому, они великолепные, всемогущие, вездесущие существа, древние, как само время. Они были созданы из самого Хаоса, рожденного первыми частицами магии. Но никто не должен быть способен стать или заменить дитя Хаоса. Мне бы очень не хотелось знать, что кто-то вроде Кэтрин сделает с таким уровнем власти.

Он откинулся на одеяло для пикника и посмотрел на светлеющее небо. Мой инстинкт заставил меня посмотреть на плоские мускулы его живота, полоска голой кожи виднелась из нижнего края футболки. Задействовав свой мозг, я заставила себя посмотреть в другую сторону.

— Я знаю, что ты не осудишь меня за эти слова, но мне нравится сама мысль об этом, — сказал он, ничуть не смущенный моим молчанием. — Я имею в виду, можешь ли ты себе представить, какую огромную силу это несет?

— Я могу себе это представить, да, и я повторяю, я не думаю, что кто-то должен иметь так много.

— Да, но подумай о том, что ты можешь сделать. Ты можешь сделать все, что угодно. Если ты хочешь мира во всем мире, иди на это. Если ты хочешь кому-то отомстить, ты это делаешь. Ты хочешь быть богатым, во что бы то ни стало. Ты хочешь помочь своим друзьям и семье, ты просто хлопаешь в ладоши и бинго! Ты можешь дать им все, что они когда-либо хотели, в мгновение ока.

— Я думала, это был хлопок твоих ладоней.

Он ухмыльнулся.

— Я только хочу сказать, что это было бы довольно круто. Хотя я бы никогда этого не сделал, — поспешно добавил он. — И все же я не могу отрицать, что это звучит интересно. Например, как она вообще до этого додумалась? Может быть, однажды она проснулась и подумала «Эй, мне не нравится, как обстоят дела, поэтому я собираюсь стать ребенком Хаоса и делать то, что хочу»? Мне бы очень хотелось знать, что у нее на уме. Она страшная и все такое, но еще и интригующая. Есть ли в этом смысл?

— В некотором смысле, — неуверенно ответила я. Я могла видеть, куда он вел, просто мне не очень нравился этот вывод.

— Хотя, если вдуматься, это должна быть огромная жертва. Честно говоря, я много думал об этом. Неужели ты думаешь, что для того, чтобы стать ребенком Хаоса, она должна отказаться от своей смертной оболочки, так сказать, и стать сырой энергией, как и все остальные?

— Честно говоря, понятия не имею. — Интересно, почему он так зациклился на этой теме?

— С другой стороны, если это так, то в качестве утешения я думаю, можно пойти куда угодно и сделать что угодно. Ничто не будет запрещено, — продолжал он. — Я не верю, что есть хоть один человек в этом ковене, который не находит этот уровень власти привлекательным.

У меня было такое чувство, что он был в восторге от широты амбиций Кэтрин, что меня несколько беспокоило. Он и раньше сбивался с пути, и я не хотела, чтобы Кэтрин утащила его от меня своей манипулятивной магией. В этот момент я была очень рада, что камеры не записывают звук, иначе Гарретт получил бы билет в один конец в офиса Элтона. Подобные разговоры были равносильны государственной измене.