Харли Мерлин и похищенные волшебники

Я поняла, что была немного жестока с ней, но она напугала меня. Теперь она была одной из нас, и мысль о том, что она просто исчезнет в ночи, заставила меня содрогнуться от страха. Кэтрин, возможно, держалась на периферии своего генерального плана, но она была очень реальной угрозой. Только потому, что она не въехала на спине ядерной боеголовки или не вкатилась через передние двери в танке, не означало, что она не была опасна. Женщина была явно терпелива, свернувшись как змея, готовая ударить в тот момент, когда мы подползем слишком близко.

Я вздохнула.

— Куда ты вообще собралась? Ты можешь хотя бы это мне сказать?

— Нью-Йорк Ковен.

— Чтобы получить информацию о твоем отце?

Она медленно кивнула.

— Да, и еще Гримуар. Я должна быть уверена на сто процентов, что мой отец был под властью Сал Винны, когда он убил тех людей. Не знаю почему, но у меня были сомнения. Часть меня думает, что Айседора, возможно, пыталась защитить меня от правды, когда она привела нас к тому любовному заклинанию. — Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. — В этом есть смысл, верно?

Я пожала плечами.

— Думаю, тебе придется выяснить это самой.

— Итак, ты понимаешь, почему я не могу сказать Элтону, что я делаю.

— Теперь, когда ты сказала мне, что это касается твоего отца… я бы, наверное, сделала то же самое на твоем месте, — неохотно ответила я.

— Люди все время говорят, что у нас много общего. — Она одарила меня нервной улыбкой. Возможно, у нее и были способности эмпата, но я тоже могла читать ее как книгу прямо сейчас. Очевидно, она вбила себе в голову, что могла бы улизнуть в Нью-Йорк, чтобы быстро обнюхать все вокруг и вернуться прежде, чем кто-нибудь заметит. Смелая, но глупая. Одно неверное движение, одно незначительное промедление и весь ковен был бы в панике, особенно Элтон.

— Мне нравится думать, что это правда, но есть одна вещь, которую я бы сделала, а ты нет, — сказала я.

— Что это такое?

— Я бы, черт побери, сказала кому-нибудь, что я задумала. Теперь мы твоя команда! Ты можешь нам доверять.

Она тяжело вздохнула.

— Я просто не хотела никого беспокоить во время расследования. Там так много всего происходит, и…

— Погоди, дай я тебя остановлю, пока я не взорвалвсь, — вмешалась я. — Что здесь на самом деле происходит, а? Я знаю, что ты здесь всего два месяца, но мне нравится думать, что у меня есть представление о тебе. Ты бы по крайней мере прошептала что-нибудь об этом Уэйду, и поскольку он не пытается тебя остановить, я думаю, он тоже не знает. Почему ты скрываешь это от нас?

— Я ничего не скрываю, — огрызнулась она, выглядя искренне обиженной.

— Тогда в чем же дело? Куате, ты можешь рассказать мне все. Я не буду судить, я не знаю, как это делать, — пообещала я. — Ну, если только Стелла не пытается флиртовать с Уэйдом. Тогда я должна судить. Для девушки, которая выглядит как бомба и зарабатывает на жизнь тайными миссиями, можно было бы подумать, что она овладела искусством тонкости. Я умирала от страха.

Харли рассмеялась.

— Ты это видела, да?

— Я думаю, что космическая станция видела это.

— Могу я посвятить тебя в один маленький секрет?

Я наклонилась вперед.

— Давай.

— Судя по тому, что я почувствовала, это было все для показа. Она полностью влюблена в Ченнинга, и она пытается заставить его ревновать, флиртуя и я использую это слово щедро с Уэйдом.

— Боже. Я была немного раздражена на нее раньше, от твоего имени, но теперь мне просто грустно, — сказала я. — Бедная Стелла. Никто не должен подвергать себя такому унижению ради парня. Никто. Особенно для того, кто даже не заинтересован.

— Верно?

Я бросила заговорщический взгляд в сторону Харли.

— Итак, хорошая уловка, пытающаяся сбить меня со следа маленьким лакомым кусочком, связанным со Стеллой, как отвлекающий маневр. Не собираюсь работать, германа. В чем дело? К чему такая секретность?

Харли шаркнула ботинком по краю зеркала.

— Честно говоря… это из-за того, что я сказала раньше. Я боюсь, что могу ошибаться насчет невиновности моего отца. Я подумала, что если я найду в Нью-Йорке что-то, что, в конце концов, докажет его вину вне всяких разумных сомнений, я не хочу, чтобы кто-то из вас знал об этом, по крайней мере, пока. Я имею в виду, что это раздавит меня, подруга. Мне нужно понять, как справиться с этим разочарованием, прежде чем я смогу сказать хоть слово кому-то из вас. Не потому что я тебе не доверяю, а потому что я… я не знаю. Я хотела бы иметь возможность сначала обработать это самостоятельно, если это вообще имеет смысл?

— Для меня это имеет смысл. — Я скрестила руки на груди, понимая, что мне грозит опасность принять одну из маминых поз. — Но нет смысла беспокоиться об этом, пока ты не узнаешь наверняка. Думаю, в каком-то смысле он и невиновен, и виновен. Подумай об этом как о ситуации отца Шредингера.

Она улыбнулась.

— Утешительно. — Как и в знаменитом эксперименте, где кот в стальном ящике был одновременно живым и мертвым в сознании наблюдателей, ее отец был и невиновен, и виновен. До тех пор, пока она не открыла пресловутую шкатулку.