Харли Мерлин и таинственные близнецы

— Это написано по-французски, — сказал он.

— Знаю, — ответила я.

— Тогда что случилось? Ты выглядишь обеспокоенной.

— Я не говорю по-французски. Я никогда этому не училась. И все же я понимаю каждое слово. Как это может быть? — спросила я.

Он усмехнулся.

— Это магия. Гримуары написаны на разных языках, чтобы сбить людей с толку, если они когда-нибудь попадутся. Но маг всегда поймет язык Хаоса, — объяснил он. — Полагаю, это заложено в нашей ДНК.

От слов на первой странице у меня по спине побежали мурашки.

Гримуар Кримсон Кайт. Яд можно пить медленно и чувствовать себя невероятно.

— Это так мрачно, — пробормотала я, кивая на текст.

Гарретт пожал плечами.

— Это один из запретных. Технически говоря, мы не должны даже смотреть на него, но черт возьми… живем только один раз, верно?

— Ты знаешь, кто такой Кримсон Кайт? Это должно быть псевдоним или кличка, или что-то.

— Нет, — ответил Гарретт. — Но я предполагаю, что это женщина, судя по почерку.

— Да, немного неуравновешенная женщина, — сказала я. — Посмотри на беспорядочную дрожь в каждом слове. Как будто она изо всех сил пыталась так писать.

— Мм-хм. Согласен, — пробормотал Гарретт. Он прищурился и перевернул несколько страниц. — Ему по меньшей мере лет десять или двадцать. Сам я никогда не занимался конкретно этим Гримуаром.

— Итак, что ты делаешь? — спросила я.

— Ну, я удостоверяюсь,

что страницы целы. Вытираю пыль и любую грязь с помощью специальных чистящих инструментов и сухих тряпок. Там, где чернила начинают выцветать, я применяю освежающий раствор, который возвращает их. Затем я опрыскиваю каждую страницу консервирующей сывороткой. Все это приготовлено в доме наставников Грейслин и Паркс, — ответил Гарретт. — Это утомительно. До сих пор я сделал шесть из них, осталось около сотни, но я не смогу сделать их все. Кто-то другой начнет с того места, где я остановлюсь.

Я кивнула и вытянула шею, чтобы получше рассмотреть текст на одной странице. Это было похоже на стихотворение, с короткими строчками и большим промежутком между ними, и красными, зелеными и черными рисунками на краю, демон, дракон, водоворот странных цветов и несколько змей, все они были изображены вокруг основного текста. Название звучало интересно.

— Проклятие поцелуй Дракона, — выдохнула я.

Гарретт что-то сказал, но я пропустила это мимо ушей. Текст, казалось, вибрировал и выпрыгивал из страницы. Каждое слово имело смысл, и я слышала, как кто-то шепчет мне на ухо.

Там, во тьме, где живут зло и яд…

У меня кровь застыла в жилах. Моя кожа покрылась мурашками, как будто меня только что окунули в чан с ледяной водой.

Дракон спит…

О, чудовище Левиафана, сын Хаоса, Пожиратель сердец…

Я прошу тебя, иди сюда…

Я отдам тебе свое сердце, если ты поцелуешь меня.

— Харли! — раздался встревоженный голос Гарретта. Грохот книги вырвал меня из того, что я только что испытала.

Я уставилась на него, мир вокруг нас внезапно вернулся в фокус.

— Что? — ответила я.

— Что, черт возьми, только что произошло? — закричал Гарретт, его глаза расширились от страха.

— О чем ты говоришь? — спросила я и потерла лицо. Иголки впивались мне в глаза или, по крайней мере, так я себя чувствовала. Мне потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить полное самообладание.

— Мы должны держать тебя подальше от этого. Ты слишком восприимчива, — заявил он и снова обвязал Гримуар веревочками. Это был тот самый хлопок, который я услышала несколько секунд назад, Гарретт закрыл Гримуар. Он положил его обратно за стеклянную оболочку, прежде чем прошептать запирающее заклинание и вернуться к столу.

Странные символы на мгновение вспыхнули, а затем снова исчезли за стеклом.

— Не понимаю, — сказала я. — Что случилось? Я просто читала это заклинание.

— Харли, ты ничего не читала. Ты повторяла наизусть. Твой голос изменился, глаза закатились, и стол задрожал, — ответил Гарретт. — Разве ты не помнишь?

Я покачала головой, шок сжал мое сердце.

— Что…

— Да, именно так я и думаю! Я пытался позвать тебя пару раз. Потребовалось несколько попыток, чтобы вытащить тебя из этого транса. Этот Гримуар оказал на тебя большое влияние.

Я не понимала.

— Буквы вибрировали на странице. Я слышала шепот в своей голове, но из того, что сказал мне Уэйд, это довольно нормально, когда смотришь на открытый Гримуар. Я не знала, что залезла так глубоко в кроличью нору. Извиняюсь…

— Тут не за что извиняться. Просто будь осторожна, — сказал Гарретт, одарив меня сочувственной улыбкой. — Кроме того, Гримуара твоих родителей здесь нет.

— О, я это знаю.

— В архивах ты тоже ничего не найдешь, — добавил он. — Поверь мне, я искал. Вскоре после того, как я узнал, кто твои родители, я проверил все наши записи. Они держат этот Гримуар в строжайшей тайне, в запретной секции Нью-Йоркского Ковена. Они убрали все другие ссылки на него из всех других ковенов. Все, что тебе нужно знать, в Нью-Йорке.