Харли Мерлин и Тайный Ковен

— Кресло соскользнуло, и… — он замолчал, потом глубоко вздохнул, на секунду закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.

Он был расстроен. Мы танцевали один и тот же танец уже три месяца, с тех пор как я начала здесь работать. Я ловила мошенников. Иногда мне приходилось прибегать к неортодоксальным методам, чтобы остановить их бегство. Потом мне приходилось объяснять необъяснимое. Мы оба пожимали плечами, мне платили, и мы расставались до следующей смены.

Казино не любило добывать информацию. Пока мошенники были пойманы и я получала свои бонусы, мы все были счастливы. Но детективная интуиция Малкольма не давала ему отпустить это.

— Итак, какова моя премия за сегодняшний вечер? — усмехнулась я, желая сменить тему на то, что меня действительно интересует.

— Пять процентов, как обычно. — Малкольм покачал головой, одарив меня полуулыбкой, которая называла меня «неисправимой».

— О, это… — я быстро подсчитала в уме и достигла трех нулей после запятой. — Черт возьми, да! Я перекрашу мою Дэйзи. Может быть, еще и поставлю ей новую выхлопную трубу!

После жизни, проведенной с горстью личных вещей, спрятанных в черный мешок для мусора, когда меня возили из одной приемной семьи в другую, я недавно приобрела автомобиль — хриплый, черный Ford Mustang 1967 года, нуждающийся в улучшении и большой любви. Я назвала ее Дейзи, и она была моей первой покупкой как ответственного взрослого человека. Она также была подарком на день рождения, который я сделала себе, когда мне исполнилось девятнадцать. Естественно, мне не терпелось вложить немного денег в ее содержание, как только представится возможность, поскольку работа в казино оплачивалась довольно хорошо. Большая часть бонусов шла прямо в мой будущий фонд колледжа. Но время от времени я баловала себя и Дейзи. Независимо от того, что говорили другие, взрослеть было весело.

Малкольм мягко улыбнулся.

— Если тебе интересно, могу порекомендовать хорошего механика.

Меня переполняла нежность, нежное тепло, которое, как мне всегда казалось, было похоже на любовь к отцу. До этого я испытывала это только однажды, с мистером Смитом из моей последней приемной семьи — единственного приличного дома, в который меня поместили. Малкольм действительно очень любил меня. Всякий раз, когда он так смотрел на меня, я представляла себе горячий завтрак на кухонном столе, напоминавший о блинах с кленовым сиропом и свежевыжатом апельсиновом соке мистера Смита.

— Это было бы здорово, спасибо! — просияла я, глядя на него, потом вспомнила о «невозмутимых». — Просто чтобы ты знал, пара, которую вы поймали… Они знают друг друга. Они не думали, что кто-то заметит, но ты же меня знаешь. Я думаю, что они тоже довольно закаленные. Возможно, вы захотите, чтобы полиция проверила казино Невады.»

— Хорошая точка. Спасибо, Харли. — кивнул Малкольм. — Их все равно запретят, и мы объявим розыск по всей стране. Они не отметились в нашей системе, когда пришли.

— Ах да, камеры распознавания лиц. Я все время забываю, что они у нас есть, — пробормотала я, заметив краем глаза какое-то движение над нами. Подняв глаза, я увидела тень в углу у другого вентиляционного отверстия и замерла. Я могла бы поклясться, что снова увидела этот длинный черный хвост.…

Наверное, я устала.

— Их тоже арестуют, — ответил Малкольм.

Я пожала плечами. — Эй, приятель, вот что бывает, когда не следишь за порядком.

Оглядываясь назад, я могу сказать, что, будучи приемным ребенком, все могло закончиться гораздо хуже. Мы были брошенными душами, которые никому не нужны. Большинство детей в системе оказывались в центрах для несовершеннолетних, а затем в тюрьмах.

На самом деле это не их вина. Никто не хочет быть преступником в двенадцать лет. Наше окружение подталкивает нас. Отсутствие реакции со стороны властей, когда вы сигнализируете о злоупотреблениях то одного приемного родителя, то другого. Это заставляет вас терять всякое подобие надежды. Система не верит тебе, и ты растешь, не доверяя системе в ответ.

Никто тебя не слушает. Всем плевать. Ты делаешь все возможное, чтобы выжить. Так обычно бывает с детьми с черными мешками для мусора.

Я сделала добро для себя. Я держалась подальше от серьезных неприятностей, несмотря на мои часто «хлопотные» способности. Конечно, другие приемные дети не росли с запиской от своего отца, говорящей им «оставайся умницей» и «оставайся в безопасности».

Как бы я ни была несчастна без родителей, которых могла бы назвать своими, я все же чувствовала себя немного счастливой, потому что у меня была эта горстка слов, которая наставляла меня.

Это лучше, чем ничего.

Глава 3

Вскоре после инцидента моя смена закончилась, но ночь еще не подходила к концу, около дюжины клиентов остались за покерными столами и столами для блэкджека. Только у одного из них было больше денег, чем у других. Остальные наполнили меня чувством разочарования и в то же время надеждой, что в следующий раз они попытаются снова и, возможно, сорвут куш.