Харон

Крыс радостно приветствовал своего хозяина. Я погладил НПС по жёсткой шерсти и кинул ему большой кусок мяса, утащенный мною из кухни. Пет поймал мясо налету и мгновенно проглотил, довольно урча. Он ответственно подошёл к выполнению задания и ни на секунду не покидал Иву. Сейчас девушка находилась в нашем отсеке, а Крыс сторожил снаружи, перекрывая коридор своей огромной тушей.

А меня ещё отговаривали брать с собой столь здоровое существо! Мол, у нас проблемы с запасами еды… Места на летающей тарелке действительно мало. Но Крыс вполне мог продержаться без излишков пищи неопределённый срок, не испытывая никаких неудобств. Да и вообще, если уж на то пошло, существенную часть внутреннего убранства космического аппарата занимал огромным механизм сцепки, соединяющий внешнюю часть летающей тарелки, с её жилыми помещениями и комнатами отдыха, с внутренней, где располагались все технические помещения. Зачем он вообще нужен? Неясно. Надо бы спросить об этом у Рент-а-Ила…

Ива явно была напряжена. Она никак не отреагировала на мои попытки стащит с неё болотный комбинезон с зауженной талией и даже не улыбнулась, когда я пошутил, что самое удобное в традиционной одежде Культа — её застёжки… Возможно, причина была в идиотизме шутки — разобраться в таких тонкостях мой пьяный мозг уже не мог.

— Ну ты чего расстраиваешься? — я поцеловал девушку в щёку. — Из-за покушение на Уолк-Дэ? Ну ведь мы обнаружили преступника. Лавальк заперт и не представляет опасности.

Ива молчала.

— В конце концов, в Игре мы видели и куда большую жестокость! К чему так сильно переживать из-за небольшой травмы Уолка? Да, он оказался хорошим мужиком, но ведь Зелёный вовремя его заметил, а стараниями Паука рана зажила почти мгновенно…

— Чёрный, — наконец ответила Ива. — Я беременна.

Как-то чересчур много шокирующих новостей для одного несчастного дня.

Чтец

Одиночество

Он смотрел в чёрное небо, наполненное яркой россыпью звёзд и десятками взрывающихся метеоров, а небо смотрело на него своими белёсыми зрачками-лунами. Игра в гляделки продолжалась полчаса. Наконец, он понял, что проиграл, как проигрывал сотни и даже тысячи раз до этого. Небо побеждало с разгромным счётом, но он всё ещё не терял надежду, что исход следующего поединка будет иным.

Чтец с облегчением зажмурился, пытаясь прогнать несколько световых бликов, поселившихся в его глазницах после трудного боя. Практика показывала, что для этого нужно было расслабить глаза хотя бы на пять минут, а ещё лучше заснуть, отдавшись во власть Морфея. Кто такой Морфей и откуда он знает его имя, Чтец не помнил, как он не помнил очень и очень многое из своего прошлого. В том числе и то, почему его зовут Чтец.

Хотя о последнем можно было и догадаться. Он буквально читал этот мир, как настольную книгу с потрёпанными временем страницами. Раскрывая Вселенную на нужном месте, он мог узнать часть (и только часть!) от неизмеримо огромного массива информации, хранящегося на её страницах. Но он не мог прочитать книгу полностью. Для этого потребовалась бы вечность (и даже больше вечности): с каждым днём объём книги рос, а скорость чтения равнялась скорости заполнения пустых страниц.

Вот и теперь он вдруг с удивлением обнаружил, что если останется на месте, будет убит упавшим с неба метеоритом. На какое-то мгновение перед глазами Чтеца заискрились цепочки символов и цифр, и он выдохнул: до падения оставалось ещё триста пятьдесят дней и пять часов — за этот промежуток времени у него были все шансы погибнуть от другой нелепой случайности, вроде того бредущего по Тракту шестипалого существа два метра в холке… Конечно, если бы Чтец сам этого захотел.

Шестипалое существо не имело имени. Собственного интеллекта не хватало для того, чтобы в грузном теле появилось сознание, необходимое для самоидентификации, а из разумных, живущих в здешних местах и способных придумать имя для шестипалого, остался только он, Чтец, и его… скажем так, товарищ по имени Риг. Ни того, ни другого классификация фауны, меняющейся каждые пять-семь десятилетий, не интересовала. Точнее, уже не интересовала.

Чтец, если честно, даже не был до конца уверен, что шестипалый существует в реальности, а не является проекцией его больной фантазии, порождённой мозгом, каждое мгновение просчитывающего тысячи вероятностей будущего. Не исключено, что на самом деле шестипалый находился в десятках километров от Чтеца или ещё не родился у мутировавшей самки некогда довольно мирных обитателей Леса.