Харон. На переломе эпох (СИ)

Разговоры затянулись, потом была "экскурсия", возили по Станции, возили на плацдарм, где несколько жилых домов уже зачистили и колдовали с коммуникациями. Показывали отвоеванный у нежити кусочек города и напирали на перспективы. Если бы у меня супруга между станков на заводе спала - я бы тоже сломался.

Вот в Левашово полетели без меня. Один Финист со смешанной делегацией из наших и пушкинцев улетел в Левашово, второй, забитый консервами, вылетел "домой", вместе с одним нашим АНом, заполненным патронными ящиками. Второй Ан улетел в Куммолово, и опять обошлись без меня. Неужели от меня отстали? Поверить не могу!

Перелетели с Катюхой в гидропорт. Плюхнулись, но без особых проблем. Проблемы начались дома. Бармалеи "соскучились" и требовали оценить работы по ВЯшке, по Скорпиону и прочим, ведущимся у нас проектам. Заигрался я что-то в Харона, мне больше по нутру Гефест, только без его болячек.

Часов в восемь вечера над Станцией пророкотал Ан-26. Сделал пару кругов и пошел на посадку, скрывшись за зданиями. Судя по отсутствию дымов и пожаров, сел нормально. Вот и славно, похоже, договорились. Вернулся обратно в мастерскую.

***

Понедельник, тридцатое апреля вышел солнечным и очень ранним. Буквально по головам прошли один за другим пять "двадцать шестых", скрывшихся за зданиями Станции. Надо будет внести предложение круг захода на посадку для самолетов не над заливом строить, а над нежитью, пусть они ей покоя не дают.

Пока позавтракали, пока послонялись, просыпаясь, за зданиями приглушенно завыли винты и, к моему удивлению, "двадцать шестой" взлетел. А за ним взлетали и взлетали остальные борта. И уж совсем анекдотично смотрелись взлетевшие вслед двадцать шестым наши Аны вторые. Вот это и называется "самосвал с довеском, или метр с кепкой".

Зато потом наступил обычный рабочий день, без суеты и нервов. Тумбу с лафетом сварили из подготовленных бармалеями деталей, закрепили на носовой, маленькой, палубе "Отважного", опять же, на подготовленную и подкрепленную площадку, и после обеда вышли из порта на первые испытания. Отстреляли сотню снарядов с одной задержкой. Записали массу потребных доделок и пружинными весами определили, куда и на сколько, надо сдвинуть опорную точку. Обычная работа по доводке изделия.

За прошедшее время транспортники прилетали дважды, но шумели гораздо тише, проходя круг над промзоной и лесом. Кукурузников вообще слышно не было. Посадочный и взлетный курс на аэродроме пока, увы, один - сто восемьдесят девять градусов. В другую сторону можно на ЛЭП наткнуться. Но эту линию собираются демонтировать, и будет полноценный аэродром.

Глядя на летающие самолеты, заканючила Катюха, мол, когда еще шанс потренироваться будет. Видимо за последние дни во мне накопилось много недовольства на этот мир. Сорвался. Пояснил в громкой форме, что дел у меня прорва, силы уже не те, и меня постоянно отвлекают. Супруга насупилась, но по факту возразить было особо нечего - с самолетом действительно блажь.

Дальше день потек своим чередом, лафет, строительство "Дома", эксперименты вечером с микроконтроллерами. Хорошо, когда никто не отвлекает! Но плохо, когда не успеваешь про это подумать, приходит на ужин Димыч. Можно подумать, его Женька не кормит.

Пан просто так, в последнее время, не приходит. Вот и встретил его словами

- Здравствуй, птица Арабу, что в клювике несешь?

Димыч радостно ухмыльнулся и увел тему

- Сдается, меня только что как-то нехорошо обозвали, пользуясь моим недостаточно высшим образованием.

- Ты с темы не соскальзывай. Продукты у нас одинаковые, жены целые стаи собак на готовке съели. Не юли, мурлок престарелый.

- Вот! Опять...

- Не. Юли. Я сегодня с Катюхой уже ругался.

- Да хотел новости и подробности рассказать. Неужели не интересно?

- Интересно. И новости, и подробности и даже то, что ты пришел рассказать их именно сейчас, а не когда все закончится. Так что тебе надобно, старче?

- Харон, а вот удиви меня. Скажи, что мне надо.

Димыч перестал скалиться и серьезно глянул на меня, чуть склонив голову.

- Тоже мне, бином ньютона. Эти транспортники над нами так летали, что паленым керосином потом долго воняло. Сколько у них там? Тонн семь? А летают они в самом неэкономичном режиме взлет-посадка, где тратят уйму горючки. Если и в Левашово был такой же бардак как в Пушкине, то не удивлюсь, если и они свои склады обнулили. И теперь остро стоит вопрос заправки шести бортов.

- Восьми - поправил меня Пан. - Восьми бортов. Все что осталось от роскоши транспортной авиации. Все топливо из Левашово выбрали, на очереди запасы Пушкино, а потом будет кисло. Из обоих аэродромов столько перевезти надо, что руки опускаются.

- Димыч, ты с этим к начальнику порта иди. Он давно бункеровщики из порта забрать хотел. Я лично там два бункеровщика видел, а может и еще где-то что-то стоит. Кому как не Сергею Васильевичу об этом знать?!