Харон. На переломе эпох (СИ)

Наконец, мы долетели до долгожданной Уткиной заводи, стоящей в тени недостроенного Вантового моста, который официально называется Большой Обуховский, но об этом далеко не все петербуржцы в курсе. Верхний габарит пилонов моста сто двадцать пять метров - о чем и напомнил супруге, теряющей высоту. Но понять ее можно - зрелище гирлянд отшвартованных судов впечатляло. И кроме теплоходов, зимовавших как в затоне, так и на берегу, обнаружилась еще масса выжившего народа, довольно приветливо нам машущего руками с палуб теплоходов. Не одни мы, значит, умные - приспособившие суда для безопасного проживания.

Катюха даже без команды прошлась над акваторией, высматривая препятствия, топляки и прочие мешающие посадке гидроплана объекты. Не стал мешать, вдруг, на этот раз у нее приводнение получится. Даже дышать перестал, когда ЭЛка лихо зашла на глиссаду и пошла на снижение как по ниточке. И ведь почти получилось! Плюхнулись с высокого выравнивания, но без поломок и пробоин. Глядишь, вырастет у нас свой Зигзаг МакКряк.

Гидроплан, молотя винтами, шел вдоль шеренг теплоходов вдоль Соляного причала , а мы с Мишей торчали из люка "багажника" будто принимающие парад генералы из кабриолета. Для большего сходства еще и ручкой периодически помахивали, в ответ на оживление народа на теплоходных палубах. Даже интересно, сколько тут людей собралось? Судов собралось много, пассажирских и разных. Есть даже наливняк "Волго-Дон 149", видимо застрявший тут в конце навигации и дожидавшийся ледохода. И, кстати, вон те двухпалубные пассажирские теплоходы легко пройдут под наведенными мостами, и они Станции очень пригодились бы. Но это потом, а сейчас "улыбаемся и машем".

Особенность "Уткиной заводи" - корабли швартуются не прямо к берегу, где мелко, а к вбитым недалеко от берега сваям, что обеспечивает широкую полосу воды между судами и нежитью, перечеркнутую только тоненькими мостками. Выжившие, за месяц укрепили этот "остров живых" еще больше и планомерно стаскивают к острову все попадающиеся под руку плавсредства. Даже три прогулочные "галоши" спустили с мола в реку и ошвартовали к куче катеров и буксиров у синего дебаркадера. Чувствовалась "крепкая рука", организовывающая тут жизнь. Ее мы и искали, спрашивая у народа "где начальство найти". Нас весело посылали к "Алексею Юрьевичу", капитану теплохода "Георгий Чечерин". Могли бы и сами догадаться - четырехпалубный пассажирский теплоход выделялся самой большой толпой людей на палубах, так сказать, "столица живого острова". Спустился в кабину, указав Катюхе на спущенный по правому борту трап теплохода, с пришвартованными к нему двумя катерами

- Катюха, подходишь туда, разворачиваешься хвостом и реверсом толкни хвост к трапу. Справишься?

Супруга собрала упрямую складку на лбу и кивнула. Ну, посмотрим. Есть опасение, что переборщит и рассадит нам киль о борт судна, но иначе не научишься, а мы с Мишей возьмем по веслу и подстрахуем, если что.

Получилось серединка на половинку. Хвост не разбили, но в основном благодаря встречающим, отжавшим руками наваливающийся на трап самолет. Можно сказать, встреча началась с крепких объятий и не менее крепких слов.

Дальше были рукопожатия, представления, посиделки в ресторане теплохода большой компанией и очень много разговоров. Хорошо, что "историческую часть" разговора привычно взяла на себя Катюха - иначе, у меня бы язык сточился по миндалины.

История "островка жизни на Неве" началась во второй день новой эры. Алексей Юрьевич оказался перфекционистом по натуре, и неправильность происходящего заставила его обзванивать родных и друзей, консультироваться, искать решения. Уже во второй день новой эры началось заселение его теплохода друзьями, друзьями друзей, знакомыми. Коллектив быстро разрастался, благо связь еще работала и устроившиеся в теплых каютах люди названивали уже по своим телефонным книжкам, рассказывая где они, и как тут здорово. Затем в мертвой пробке встал Вантовый мост и сотни людей стали искать спасения, в том числе, в порту "Уткиной заводи", который располагался прямо у моста. Так население острова резко увеличилось, скачком преодолев тысячный рубеж. Одного теплохода на триста пятьдесят мест было уже мало, и пришлось организовывать заселение других теплоходов, соответственно, запускать в работу спящие суда, решать проблемы питания и медицинской помощи. К этому времени уже пришла по телефонам информация о бешенстве и смертельной опасности укусов, так что добавились проблемы с карантином. Решая все эти сложности в свойственной ему манере "стремления к идеалу", Алексей Юрьевич потихоньку стал Большим Боссом острова. Вот только он не скрывал, что собирать нынче ресурсы на прокорм почти тысячи двухсот человек стало слишком сложно. Нежить осадила остров, и походы на берег без жертв не обходятся, несмотря на то, что скопилось на острове и оружие и люди, которые знают, что с ним делать.

Вот и обрадовался капитан нашей "синей птице". Ничего, что она белая, все равно - символ перемены к лучшему. Ради тысячи с лишним людей гидроплан можем и перекрасить.