Харон. На переломе эпох

Съезд на Kaartinkuja появился по плану. По этому переулку сто метров до цели. Дорога пошла под уклон, справа проплывала громада то ли парковки, то ли делового центра но столбиков мертвяков стояло много, благо двух стоящих на дороге удалось объехать, а остальные практически не отреагировали на машину едущую накатом под уклон по белому, чуть похрустывающему снегу. Представляю, что тут днем и в тепле твориться может.

Спуск к бомбоубежищу, сразу узнанный по фотографии, порадовал отсутствием нежити на пандусе. Оглядевшись и не заметив движений вокруг, проверил ракетницу, постучал по поддетому под бушлат защитному костюму, напялил неудобный шлем с забралом и выскочил, если такое можно про мой возраст сказать, из кормовой двери фургона, таща за собой трос. Начал вставлять клинья под уголки двери бомбоубежища, а она открылась. В первую секунду обалдел. Столько готовился к вскрытию железных дверей и на тебе! Не закрыта! Во вторую секунду уронил киянку, клинья и трос в снег, вытаскивая, а потом еще раз вытаскивая зацепившуюся ракетницу. Но никто из темного зева двери не вылез. Плюнув на справедливость, которой нет, подобрал «набор медвежатника», распахнул дверь бомбоубежища и посеменил обратно к машине. Дальше по плану — кормовые двери Транзита нараспашку, скатиться вниз, стараясь не шкрябать правым бортом машины по бетону стен пандуса, упереть открытые двери машины в ворота убежища, образовывая тамбур, заглушить фургон, из паллеты сделать пандус к двери. Все. Теперь вс. Эту конструкцию заплетаем веревкой. Глянул на часы. Шесть минут слегка опережаю график. Внутренние двери в убежище никто мне не открыл, хлебом-солью не встретил. Подергал ручку. Шуметь не хотелось. Пока все идет удивительно гладко, пусть это будет «операция для головы». Вытащил из сумки гвоздодер, попробовал отжать дверь. Косяк похрустывал, но дверь держал. Навалился, поминая сквозь зубы «всяко разно». Дверь хрупнула и открылась, едва не ввалив меня внутрь темного помещения. Включил стояночный фонарь — блики заплясали по стенам. Спохватившись, вытащил ракетницу и зашел внутрь, прикрыв вторую дверь, чтоб свет с улицы виден не был. Обошел помещения, заглянул в зал, длинную кишку которого фонарь осветил разве что на четверть. Темно и тихо. И как восклицали профессиональные мародеры «это я удачно зашел». Интерес представляли два помещения. Гостиная, где стрелки ждали своего часа и оружейка, совмещенная с кассой. В гостиной на стенах висели ружья. Всякие. Все равно я в них не разбираюсь. Больше дюжины стволов. С потолка свисали на подвесах раритеты второй мировой, как мне показалось. По крайней мере, по фильмам узнавался ППШ и Дегтярев с круглым блином поверх ствольной коробки. Узнавалась трехлинейка, были и похожие на нее стволы, были с оптикой. Жаба во мне насупилась — даже если не рабочие, починю в мастерской. Оружие ныне будет самой ходовой валютой. Начал сносить все найденное ко вторым дверям, складирую пока тут, прокладывая тентами, а потом разом буду таскать в машину. Уж больно не хотелось лишний раз шуметь.