Харон ("Путь войны") (СИ)

- И что с ним делать? Мы же с тех пор разобрались?

- Разобрались... если у нас под рукой оснащенный госпиталь, донор подобран, палата специальная... Переливать кровь, согревать. Иначе закрутит в "порочных кругах".

- Порочные круги?

- Да. От падения давления падает объем циркулирующей крови, по венам к сердцу приходит меньше крови, сердечный выброс падает, меньше выброс - меньше давление... И далее по кругу, один за другим. При этом в попытках держать давление сердце частит, от этого быстрее устает, при слишком частом сердцебиении клапаны не успевают сработать, сердечный выброс падает, приходит команда "ускорить работу, поднять давление"... Потом могут отказать почки, но до этого еще дожить надо. Оперировать шоковых нельзя, но, если кровотечение продолжается - то необходимо. Причем, живот вообще нужно оперировать бережно и споро, у шокового - вдвойне. А этот доктринер... он, вместо того, чтобы быстро сделать большой разрез, быстро осмотреть кишки и быстро зашить, делает разрез поменьше, и за кишки дергает. Раненый, даже выведенный из шока, еще суток двое-трое может свалиться в шок не то, что от кровопотери или боли - а от испуга. Достаточно сердечку зачастить...

- Такие дела, - закончил Поволоцкий. - И это в более-менее благоустроенном госпитале, что творится на передовой - вообще не описать. В порядке вещей, когда хирург работает по двое-трое суток подряд, не отходя от стола. Но это еще не самое скверное...

- А что, есть вещи хуже? - быстро спросил майор, напряженно моща лоб.

- Понимаешь, Захарыч, это трудно объяснить не специалисту.

- Ну да, ну да, а то я никогда не видел, как ты штопал моих ребят, - сардонически отозвался военный. - И в Африке в пятьдесят пятом ты мне бок не зашивал. И так понятно, что ничего не хватает.

- Не о том речь, - досадливо отмахнулся Поволоцкий. - Вот в том то и беда! Все думают примерно так же - "не хватает".

- А разве не в этом дело?..

- Именно, что не в этом! - воскликнул Поволоцкий, словно все мысли, долго и трудно обдумываемые, разом прорвали некую внутреннюю плотину. - Это внешнее, это результат! И все так думают - если подвезти побольше того и этого, то все вернется как было. Но настоящая, корневая беда не в том, что просто "мало". Вся наша система не работает! Уже не работает.

Он перевел дух, сделал огромный глоток остывшего настоя.

- Вся наша военная медицина рассчитана на две вещи, - продолжил хирург. - На ограниченность конфликта и соблюдение неких правил. Сражаются батальоны, полки, самое большее - бригады, а дивизии вообще чисто тыловая формация, для снабжения, ну не мне тебе рассказывать. Красный крест - святое. Можно резаться уже на ножах до последнего бойца, жрать траву и лизать росу, но раненых - извольте в тыл. А того, кто их тронет, сам же противник отправит под трибунал. "Законы и обычаи войны"!

Зимников внимательно слушал, подперев голову крюками, металлические штыри врезались в кожу, словно медицинские штифты на постпереломной растяжке.

- Что получается - раненых мало, и им почти всегда гарантировано наилучшее обхождение. Это было. А что теперь? Теперь за неделю, да что там, за день-два госпиталь получает столько пациентов, сколько раньше и за год не поступало. Я сам стоял со скальпелем под Саарлуи - чертов конвейер, по десять человек в час! Врачи сходили с ума у меня на глазах, потому что это я тренирован штопать в любых условиях, хоть бритвами и швейными иглами, а они в большинстве - кабинетные медики. Белый кафель, электричество, дистиллированная вода из специального крана, сколько нужно, подогретый физраствор из другого крана, доноры крови... Нет лекарства - снял трубку и гироплан доставит все требуемое. Сейчас гребут всех, кто может держать скальпель, но они не умеют! Врачи из резервистов читали Пирогова как один! И копируют его один в один!

Поволоцкий рубанул ребром ладони по столу с такой силой, что подпрыгнули чашки.

- Перевязочный пункт - полверсты от передовой! Уставные четыре километра до полкового лазарета - нормативы времен Ольги и Мировой! Как будто нет ничего серьезнее трехдюймовок! Как будто красный крест хоть что-то значит для этих тварей! - он яростно махнул в сторону окна. - Десять километров от фронта - это самое ближнее для медпункта, иначе их на раз накрывает артиллерия. Но как быстро таскать туда раненых? На чем? И так во всем...

Он сник, опустил руки на колени, склонив голову.