Харрис (СИ)

Другая часть растений тоже предназначалась не столько для выработки кислорода, сколько для эстетики. Например, один из отсеков оранжереи был отведён под хвойные виды. Харрис не бывал там, но от одного представления, какой там воздух, сразу хотелось дышать глубже. Если бы там нужно было открутить какой-нибудь вентиль или прочистить фильтр, он бы с радостью это сделал.

А вот где ему уже довелось побывать, так это в оранжереях, предназначенных как раз сугубо для выработки кислорода. Они были населены ровно одним видом — амао. Это была культура, специально выведенная для космоса. Никаких плодов она не приносила, не приносила никакого эстетического удовольствия, но по части выработки кислорода не имела себе равных. Фактически, если насытить воздух чрезмерно большим количеством углекислого газа и сделать свет ярче, её листья тут же начнут расширяться. Казалось, она разрастается, но это обманчивое ощущение. На самом деле, это называлось состоянием повышенной активности, в котором амао была способна переработать столько углекислого газа, сколько будет нагнетено в помещение, где она произрастает.

Пожалуй, это было одно из немногих выдающихся достижений человечества, которое, можно сказать без преувеличения, и проложило ему дорогу в космос. К примеру, если бы амао не являлась такой выдающейся органической фабрикой по переработке углекислого газа, людям пришлось бы придумывать что-то другое. Пожалуй, даже в том, что касалось жизни планетарной, эта культура была единственным, что удерживало человечество на плаву. Не будь её, на Земле уже существовало бы несколько закрытых центров, которые были бы по своему назначению подобны кораблям спасения. Разве что, покидая шлюз, жители попадали бы не в открытый космос, а на поверхность планеты, некогда бывшей им родной?

— Мне интересно вот что, — сказал Скотт, тоже доставая сигареты, — о чём ты так смачно думаешь, когда листаешь эту хрень? А? Ответишь мне.

Харрис встретился взглядом с небесно-голубыми глазами своего младшего товарища и грустно улыбнулся, а потом захлопнул проспект и оттолкнул его в сторону.

— Нет, нет, — запротестовал Скотт, — на этот раз отвертеться не получится. Говори.

— Если обещаешь мне поставить пиво после работы.

— Замётано! — он с готовностью протянул руку.

— Вот даже насколько интересно.

— Да. Говори.

— Ну, мне интересно, куда мы прилетим, и что увидят те бравые ребята, которых мы везём где-то там, ближе к верхним ярусам. Мы ведь, — он немного помедлил, — фактически, отказались от своей жизни. Уж мы-то точно ничего такого там не увидим. Мы будем видеть только дерьмо и фильтры, в которых застряли гондоны.

— А в нашем младшем технике притаился философ, — рассмеялся Скотт, — одно только «мы ведь отказались от своей жизни» чего стоит.

— А разве нет?

— Знаешь, — немного подумав, ответил Скотт, — ты прав. И когда я тебе сегодня выставлю пиво, мы об этом ещё поговорим, но пока могу сказать вот что. Всё это, чёрт возьми, несправедливо. Это мы можем быть на том проспекте. Вернее, мы можем быть теми парнями, кто высадится на планете. Чем мы хуже них? Ничем. Ладно, я. Хрен знает, как сюда загремел. Но ты ведь ветеран. Военная подготовка, все дела. Тебя даже в гарнизон не взяли. Кто они после этого?

— У меня квалификация ПС-14Б. Была, — добавил он, — а здесь нужна БС, и не меньше пятнадцати. Был бы я абордажником, ещё куда ни шло, так я просто из пехоты.

— Знаешь, что я тебе скажу? Эти парни наверху тоже мало что могут, кроме как держать автомат. Мог бы ты справиться с их работой? Конечно, мог бы. Да тебя одень в их форму, ты и сам засияешь. Почему ты не на их месте? Потому что всё здесь нечестно, мать твою так. И не мне тебе объяснять.

Скотт начинал выглядеть немного одержимым. Харрис никогда раньше не видел его таким. Впрочем, они были знакомы не так давно, так что такое состояние могло быть для него вполне нормальным. Относительно этой нечестности Крис не хотел бы ничего говорить. Да, в определённом смысле он верил в везение, но списывать на него абсолютно всё было нельзя. В конечном счёте, он сам выбрал для себя такую жизнь. Ссылка на отсутствие альтернатив была бы проявлением слабости, да и к тому же сам Харрис понимал, что альтернативы есть всегда. Нужно было заботиться о старой жизни, а не стараться завести новую.

— Мы можем это как-то изменить, — продолжал тем временем Скотт. Он сбавил обороты, и речь его стала более тихой, вкрадчивой, как будто бы он что-то замышлял.

— Уж не хочешь ли ты предложить мне восстание, — улыбнулся Харрис.

— Ну, не совсем восстание, а просто ну, — он немного помедлил, подбирая слово, — можно же отстоять своё право на большее количество привилегий.

— О каком праве ты говоришь? — Харрис поморщился, — ты брал билет рабочего. Тебя сюда пустили бесплатно, дали страховку, рацион и работу. Тебе этого мало?

— Я понимаю тебя. Ты пока ещё слишком благодарен, но рано или поздно каждый здесь поймёт, что страховка и рацион не стоят того, что мы тут делаем каждый день.