Хасбулатов Р. Великая российская трагедия

А я отвечаю: “Нет, не понятно. Мне это стало понятно уже вскоре после Беловежских соглашений и первых шагов по реформам. Тогда, в январе 1992 года, я и сказал обществу то, что теперь кажется ясным многим. Тогда вам, очень образованным журналистам, тоже было все это “непонятно”. Поэтому вы не попытались разобраться — с чего это вдруг Председатель Верховного Совета берет на себя такую тяжкую ответственноть чуть ли не в одиночку критиковать “президентский курс”? “Не поняв” меня, вы помогли свергнуть высшую представительную власть. Теперь, спустя 8 месяцев после расстрела Парламентского дворца и установления тиранического режима — вы вдруг “поумнели”, вам стало “все понятно”. Но другим-то людям все еще многое не понятно — поэтому не следует сетовать на “непонятливость” других, лучше подумайте, почему вам самим так долго было все это непонятно. “Беда, дорогой Брут, не в наших звездах, а в нас самих”, — эти бессмертные слова Шекспира хорошо отражают иногда ситуацию, даже если речь идет о “высокой политике”.

Вспомните также свою “непонятливость”, когда я резко критиковал “ваучерную приватизацию” Чубайса — какой вселенский шум подняла тогда вся пишущая и говорящая братия, обвиняя меня в том, что “противодействую реформам”.

Теперь все признают за этой “ваучерной приватизацией” гигантскую аферу. А Лужков воообще критиковал Правительство, используя мои аргументы начала 1992 года! Вот поэтому и закрепились все эти “бывшие”, что подорвали возможность нормально работать Верховному Совету и его Председателю. Здесь — главная причина, которую, возможно, вы тоже поймете еще через 1 год. А другие — чуть позже.

Очень точный анализ развития политической ситуации в стране представлен в статье доктора исторических наук Лилии Шевцовой. В частности, она пишет: “...И неискушенному наблюдателю ясно, что Российскому Парламенту отводится роль имитатора законодательной власти, а Правительству — роль порученца при президентской администрации. Иначе говоря, совершается переход к открыто авторитарному стилю правления, что даже уже не камуфлируется (Разрядка моя — Р.Х.). Более того, указ о борьбе с бандитизмом открывает возможности для введения в стране чрезвычайного положения. Никогда еще с начала перестройки страна не была так далека от правового государства и демократии, как сейчас”.[176]

Блестяще! “Никогда страна не была так далека от правового государства и демократии, как сейчас”. Лучше не скажешь! Здесь, однако, вызывает сомнение лишь одно словцо “никогда”. А что, 4 октября 1993 года страна была близка к “правовому государству”? Вот эти недоговоренности порою снижают уровень исследования проблемы даже очень удачных и объективных исследований. Ясное дело — если бы не было Указа № 1400, если бы не было расстрела 4 октября Парламента, если бы не было убитых более чем 1500 человек, десятков тысяч избитых — в общем, если бы Кремль не пошел на все эти страшные преступления — не было бы этой печальной констатации: “никогда страна не была так далека от правового государства и демократии”.

Государственные перевороты в с е г д а устраивают именно для того, чтобы уйти от “правового государства и демократии” — это тоже из тех очевидных истин, которые, по образному выражению Маркса, всегда остаются самыми трудными для восприятия интеллектуалами. Да и “переход к авторитаризму” — это тоже совершается не сегодня: точка отсчета — это 21 сентября 1993 года. И если “либералы” и “демократы” этого “не запретили” — это значит, что эту точку отсчета “не заметит” История.

Лилия Шевцова, однако, правильно подмечает, что уже “исчезают последние сомнения в результатах задуманного Ельциным маневра. Его команда пытается управлять страной, не имея ни механизма предварительных экспертиз, ни механизма коррекции принимаемых решений. У власти нет посредников между собой и обществом в виде партий и общественных организаций. Нет противовесов на пути проникновения в политику узкогрупповых и н т е р е с о в. Нет, наконец, даже “подстраховочной сетки” в виде местного самоуправления”.[177]

Да откуда ему взяться-то, этому местному самоуправлению, если вся огромная работа в течение трех лет, проводимая Верховным Советом по формированию действительных органов местного самоуправления, была разгромлена! Кому нужно “местное самоуправление”! Неужели люди все еще пребывают в мире иллюзий, полагая, что Кремлю нужно это самое “местное самоуправление”? Чудеса! Ведь уже ликвидируется даже слабая видимость принципа разделения властей, поскольку Указ “О борьбе с бандитизмом” отбрасывает положения уже не “брежневской конституции”, а “ельцинской конституции”, — этой “самой-самой демократической в мире...”