Хаски и его учитель белый кот. Том 1

Поскольку Мо Жань был занят увлекательным диалогом с самим собой, то чуть не упал, когда Чу Ваньнин внезапно остановился и потянул его за собой:

— Тихо.

— В чем дело?

— Впереди что-то движется.

Все складывалось совсем не так, как в прошлой жизни, поэтому Мо Жань больше не знал, чего ожидать. Услышав слова Чу Ваньнина, он сразу же спросил:

— Может быть, это Ши Мэй?

Чу Ваньнин нахмурился:

— В иллюзорном мире нельзя представлять тех, кого хочешь встретить. Иначе, что бы там ни было, оно примет именно этот облик. Избавься от мыслей.

Мо Жань попытался, но не смог.

Чу Ваньнин взглянул на него. Кинжал в его руке, созданный из концентрированной духовной энергии, без предупреждения вонзился в руку Мо Жаня.

— Оу!..

— Не вой, — Чу Ваньнин предвидел его реакцию, поэтому сияющие золотым светом пальцы другой руки коснулись губ Мо Жаня, и тот не смог издать ни звука.

— Больно?

«...Вот дерьмо! Почему бы тебе не проткнуть себе что-нибудь и не посмотреть, больно ли это?!»

Мо Жань, не пряча слез, жалобно кивнул.

— Боль — это хорошо. Сосредоточься на боли и не думай ни о чем другом. Следуй за мной. Посмотрим, что там.

Мо Жань молча проклинал Чу Ваньнина, тихо следуя за ним по извилистой тропинке.

Неожиданно, когда они подошли ближе, послышались звуки болтовни и смеха, звучавшие довольно подозрительно в таком пустынном месте.

Обойдя высокую сплошную стену, они наконец добрались до места, откуда доносились голоса.

Это поместье было окрашено в праздничные цвета, ярко освещено и украшено мягко покачивающимися красными шелковыми полотнами и фонарями. В большом дворе стояло более сотни банкетных столов, за которыми подавались изысканные блюда. Место было оживленным, гости пили и веселились.

За распахнутыми воротами главного зала они разглядели огромный, написанный алой краской иероглиф «囍[5]». Судя по всему, это был свадебный банкет.

[5] «囍» xǐ си — двойное счастье; пожелание счастья молодоженам.

— Учитель… Посмотри на гостей, что пришли на свадьбу, — прошептал Мо Жань. — У них нет лиц!

Автору есть что сказать:

Этот достопочтенный Дохлый Пес хочет поинтересоваться: Мо Жань, ты с прошлой жизни совсем все постельные навыки порастерял?

Глава 13. Невеста этого достопочтенного

Конечно, Чу Ваньнин уже давно заметил это и без комментариев Мо Жаня.

Гости весело болтали, но невозможно было понять, откуда доносятся голоса. Они сидели, стояли, играли в застольные игры[1], произносили тосты, но у каждого из них было как будто сделанное из папье-маше совершенно пустое, лишенное черт, лицо.

[1] 划拳 huáquán хуацюань — застольная игра на пальцах: угадывание суммы пальцев, выброшенных обоими играющими.

— Что же нам делать? Может, пойдем туда и выпьем с ними?

Чу Ваньнин не отреагировал на неудачную попытку Мо Жаня пошутить, вместо этого он опустил голову и задумался.

Внезапно вдалеке послышался нестройный звук шагов. Из тумана появились две длинные вереницы людей, медленно направляющихся к поместью.

Чу Ваньнин и Мо Жань спрятались за декоративной каменной горкой. Обе колонны вели Золотой мальчик и Нефритовая девочка[2], которые имели ясные и приятные взгляду черты лица. В тусклом свете ночи они выглядели точно так же, как маленькие бумажные куклы, которые сжигают на церемонии для умиротворения душ мертвых.

[2] 金童玉女 Jīn tóng yùnǚ цзинь тун юйни «золотой отрок и яшмовая/нефритовая дева» — девственные юноши и девушки, которые служат бессмертным.

Каждый из них держал по красной свече толщиной с руку, украшенной переплетением дракона и феникса, которая при горении источала сильнейший запах пудры «Сто бабочек». Когда дурманящий аромат достиг его носа, Мо Жань снова едва не потерял сознание, но, к счастью, тупая боль от нанесенной Чу Ваньнином раны на руке позволила ему сохранить рассудок. Для усиления эффекта он даже нанес удар по ране. Сознание сразу прояснилось.

Чу Ваньнин взглянул на него.

— Ну это же сработало, — смущенно произнес Мо Жань.

Он помолчал, потом спросил:

— Учитель, а почему вам не нужно прокалывать в себе дырку, чтобы сохранять ясность сознания?

— Этот аромат не действует на меня.

— А? Но почему?

Чу Ваньнин холодно ответил:

— Мои духовные силы достаточно велики.

— Хм…

Ведомые Золотым мальчиком и Нефритовой девочкой, две шеренги медленно поднялись по каменной лестнице. Чу Ваньнин некоторое время наблюдал за ними, прежде чем внезапно тихо выдохнул:

— А?..

Его Учитель редко демонстрировал какие-либо эмоции, поэтому Мо Жань с любопытством проследил за его взглядом и тоже был потрясен.

Шеренги были составлены из мертвых. Покачивающиеся на ходу трупы сохранили прижизненные черты лица, но их глаза были закрыты, а кожа смертельно бледна. Большинство из них были довольно молоды: мужчины и женщины, вероятно, не старше двадцати. Одна из фигур выглядела слишком знакомой.