Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I

Техника Жертвоприношения Цветочного Духа была одной из таких исцеляющих техник. Чу Ваньнин мог манипулировать духовной сущностью растений, чтобы залечить свои раны. Однако если кто-то еще входил в целебный магический круг во время процесса лечения, духи растений немедленно рассеивались, а сама техника не только теряла исцеляющий эффект, но и начинала работать против применившего ее человека. В худшем случае растительные духи могли полностью поглотить духовное ядро Чу Ваньнина.

К счастью, в своей прошлой жизни Мо Жань имел некоторое знакомство с Техникой Жертвоприношения Цветочного Духа и немедленно разорвал поток передачи энергии. Потеряв поддержку големов, Чу Ваньнин обмяк и начал заваливаться вперед, но Мо Жань вовремя подхватил его.

Лицо потерявшего сознание Учителя было бледным, губы — синими, а тело — холодным как лед. Не мешкая ни секунды, Мо Жань взвалил его на себя, чтобы вытащить из воды, оттащить в надводный павильон и положить на кровать.

— Учитель? Учитель!

Он звал его снова и снова, но Чу Ваньнин даже ресницей не пошевелил. Если не считать очень слабого дыхания, внешне он ничем не отличался от мертвеца.

Эта картина невольно напомнила Мо Жаню о том, каким он был в прошлой жизни.

Он почувствовал, как горло перехватило, а сердце сжалось от захлестнувшей его паники.

В его прошлой жизни два человека умерли у него на руках.

Ши Мэй и Чу Ваньнин.

Один из них был любовью всей его жизни, о которой он думал днем и ночью, а другой — его смертельным врагом, с которым он был связан всю жизнь.

Когда Ши Мэй умер, Мо Вэйюй стал лишь тенью в этом мире.

А когда его оставил Чу Ваньнин?..

Мо Жань не знал. Его мозг отключился. Все, что он запомнил в тот день — это ощущение тела у него на руках. Тела, которое с каждой секундой становилось все холоднее и холоднее. Он не плакал и не смеялся. Тогда радость и печаль стали чем-то недостижимым для него.

Когда Чу Ваньнин умер, Мо Вэйюй понял, что весь его мир исчез.

Яркий свет свечей освещал обнаженную грудь и шею Чу Ваньнина.

Обычно Юйхэн Ночного Неба носил одежду, которая полностью скрывала его тело: высокие воротники закрывали его шею, а пояс трижды оборачивался вокруг талии, подчеркивая его достоинство и добропорядочность. Поэтому никто не мог увидеть, какие шрамы эти двести ударов оставили на его теле…

Хотя Мо Жань своими глазами видел спину Чу Ваньнина в зале для дисциплинарных наказаний и знал, что она сильно пострадала, в последующие дни он видел, что Учитель вполне спокойно шатается повсюду и даже работает, поэтому убедил себя, что не все так уж и плохо. Только теперь он осознал, что раны Чу Ваньнина были намного хуже, чем он мог себе даже представить.

Пять рваных ран, оставленные пальцами призрачной покровительницы браков, были так глубоки, что местами было видно обнажившуюся кость. Вероятно, Чу Ваньнин никого не просил помочь ему сменить бинты и старался все делать сам. Мазь была нанесена неравномерно, и места, до которых он не смог дотянуться, уже гноились, а кожа вокруг них омертвела.

Сине-фиолетовые синяки от ударов прута расползлись по всей его спине и покрывали каждый сантиметр кожи. Поверх всего этого разошедшиеся старые шрамы сочились кровью и сукровицей. Очень быстро простыни, на которых лежал Чу Ваньнин, пропитались кровью.

Если бы Мо Жань не видел этого собственными глазами, он никогда бы не поверил, что человек, который настаивал на том, чтобы весь день напролет натирать столбы моста, и создал огромный барьер, чтобы защитить учеников от дождя, — это тот самый «немощный калека», что предстал сейчас перед его глазами. Как он мог делать все это, имея настолько тяжелые и ужасные раны! В своем текущем крайне тяжелом состоянии Чу Ваньнин давно должен был проходить интенсивное лечение под присмотром целителей.

Если бы не тот факт, что этот несносный человек был без сознания, Мо Жань мог бы и не сдержаться. Ему нестерпимо хотелось схватить его за ворот и, встряхнув хорошенько, прямо спросить:

«Чу Ваньнин, что, черт возьми, не так с твоей глупой гордостью? Что случится, если хоть раз в жизни ты склонишь голову и позволишь себе показать слабость? Почему ты такой упрямый? Ты взрослый мужчина, так почему даже о себе позаботиться не можешь? Почему ты не попросил кого-нибудь помочь тебе перевязать раны?! Почему тебе проще использовать големов и эту твою дурацкую систему исцеления вместо того, чтобы просто открыть рот и позвать на помощь?! Чу Ваньнин! Ты непроходимый тупица?! Или просто упрямый до смерти?!»

Вот так мысленно проклиная его, Мо Жань нажатием на акупунктурные точки быстро остановил кровотечение, затем вскипятил воду и смыл кровь со спины, после чего, прокалив нож в пламени, принялся срезать омертвевшую плоть.

При первом же порезе тело Чу Ваньнина дернулось и он застонал от боли. Мо Жань прижал его к кровати и раздраженно прошипел: