Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

Заметив этот взгляд, Мо Жань сразу понял, что что-то пошло не так, но по стечению обстоятельств именно в этот момент десятая младшая ученица замахала руками, пламенно призывая его на помощь:

— Старший брат Мо!..

— Прости, сейчас я несколько занят, — с улыбкой сказал Мо Жань и, указав на Сюэ Мэна, добавил, — спроси у брата-наставника Сюэ.

После чего он сразу направился к Чу Ваньнину, оставив эту, совсем юную[197.4], младшую ученицу разочарованно кусать перо и тяжело вздыхать.

— Учитель, что случилось? Похоже, вы чем-то недовольны?

Чу Ваньнин поджал губы, но так как он не мог сказать напрямик, что именно ему не нравится, то, чуть поколебавшись, ответил:

— Я немного устал. Пусть Сюэ Мэн следит за той частью зала, а ты помоги мне присмотреть за этой.

Мо Жань ни капли не усомнился в сказанном и, чуть кивнув головой, тут же принялся добросовестно исполнять свой долг, следуя за Чу Ваньнином по рядам. Удивительное дело, но пока он находился рядом с Чу Ваньнином, гораздо меньше девиц стремилось задавать ему вопросы. Неужели в этой части аудитории собрались более умные ученики?

Теперь, когда Чу Ваньнин не слышал этого надоедливого «брат-наставник Мо» или еще более раздражающего «старший брат Мо», настроение его немного улучшилось. Все с тем же каменным лицом он неспешно расхаживал между рядами учеников, декламирующих канонические писания, как вдруг краем уха услышал разговор двух младших учеников:

— Старший соученик, старший соученик, сейчас я тебе кое-что расскажу. В купальне Мяоинь объявилась лиса-оборотень!

— А? Что ты сказал?

— Вчера, когда я уже заканчивал мыться в купальне с дикой сливой и собирался вернуться, то вдруг вдалеке услышал такой… э-э-э… звук… определенного рода движений…

Его старший соученик выглядел по-настоящему изумленным. Он несколько раз открыл рот, прежде чем все-таки решился спросить:

— Может, это была какая-то пара безрассудных учеников?

— Кто бы мог быть настолько смелым? Это совершенно невозможно! Одно дело — заниматься подобным наедине, укрывшись от чужих глаз, а другое — прийти в купальню Мяоинь. Если старейшина Юйхэн или старейшина Таньлан поймают за таким, они ведь тут же все ноги переломают! Это абсолютно точно не могли быть ученики из нашей школы!

— Ой, и то правда.

— Это несомненно лиса-оборотень, что отбирала ян, чтобы восполнить инь[197.5]. Сегодня вечером я позову с собой несколько учеников, чтобы устроить облаву на эту хитрую лисицу. Поймать этого демона было бы большой заслугой, ведь неправильно смотреть сквозь пальцы на то, как она соблазняет наших соучеников, верно?

— Ну, в целом ты конечно прав, но видел ли ты, кого из наших соучеников она соблазнила вчера вечером?

— …В купальне Мяоинь такой густой туман, чтобы рассмотреть лица мне пришлось бы подойти к ним вплотную. Я ведь еще девственник, а вдруг приглянулся бы этой похотливой лисице, и она затащила бы меня заниматься двойным совершенствованием, — смущенный младший ученик болтал и болтал, как вдруг, подняв глаза, заметил, что у его собеседника какое-то очень уж странное выражение лица. Протянув руку, он подергал его за рукав:

— Что случилось? Что у тебя с лицом?

— …

Младший ученик, наконец, почувствовал холодок за своей спиной и, медленно повернувшись, увидел старейшину Юйхэна, который с непостижимым выражением на лице смотрел прямо на него. Ощутив исходящую от него ледяную ауру, юноша испуганно ойкнул и поспешил извиниться:

— Простите, старейшина!

— Ты пришел сюда изучать канонические писания, значит изучай канонические писания. Какого черта ты тут болтаешь о призрачном наваждении, демоническом соблазнителе и двойном совершенствовании? — мрачно отчитал его Чу Ваньнин. — Считаешь, что это очень увлекательно? Читай книгу, а если услышу, что ты снова несешь чепуху — накажу, — закончив свою пламенную речь, он раздраженно взмахнул рукавами и ушел.

Мо Жань, который слышал весь этот разговор от начала и до конца, хотел рассмеяться, но не осмелился. Не спуская сияющих любовью глаз со спины Чу Ваньнина, он не мог не задаться вопросом: как ему удалось понравиться этому праведному и серьезному человеку? Как вышло, что Чу Ваньнин сам захотел быть с ним вместе?..

В его груди разлилось тепло и горечь, и этот кисло-сладкий вкус рассеялся, лишь когда после занятий в Зале Циншу[197.6] он, не в силах больше сдерживаться, крепко обнял и нежно поцеловал перебиравшего свитки Чу Ваньнина.

Раздраженный Чу Ваньнин хлопнул его бамбуковыми дощечками по голове и начал отчитывать:

— Это все твоя «хорошая идея»! После этой истории в купальне Мяоинь... кем по твоей прихоти я теперь стал?

С трудом сдерживая смех, Мо Жань потерся кончиком носа о край его уха и, прикинувшись святой невинностью, ласково промурлыкал:

— И кем же стал Учитель?

Глаза Чу Ваньнина широко раскрылись от изумления, ведь он и подумать не мог, что после всего случившегося по его вине, Мо Жань поведет себя как последний бесстыдник:

— Ты!..

Ямочки на щеках Мо Жаня словно наполнились медом. Он снова поцеловал Чу Ваньнина и со смехом сказал: