Хаус и философия

«Слушайте, Кэмерон мой друг», говорит Форман Хаусу, узнав, что у босса и его коллеги будет свидание. Он решил защитить Эллисон, удостоверившись, что Хаус не обидит ее романтические чувства. Кроме того, Форман очень ценит слаженность команды. Он не раз повторял, что пришел работать к Хаусу, чтобы учиться у него (и, как мы понимаем к концу третьего сезона, научился слишком многому), другими словами, совершенствоваться как врач. Но Эрик упускает множество возможностей повлиять на Хауса — он мог бы убедить его не ходить на свидание или предложить Кэмерон другое условие возвращения на работу. Вместо этого он заявляет, что Кэмерон — друг, которого стоит оберегать.

Тем удивительнее, что, когда Кэмерон обвиняет Формана в краже ее статьи, он отвечает: «Мы не друзья, мы коллеги». Эрик позволяет своекорыстию преобладать над доброжелательным отношением к Эллисон. В дальнейшем он поступает еще хуже: заражает ее неизвестным и потенциально смертельным заболеванием, которым заболел сам, в надежде, что этим ускорит постановку диагноза («Эйфория», части I и II). Кэмерон соглашается стать медицинским представителем Формана (доверив ей выбор лечения, он тем самым признает, что уважает ее мнение и компетентность), но отказывается принять его извинения. Только через какое-то время она сможет простить Формана, и их отношения восстановятся. Это пример дружбы, пострадавшей из-за эгоцентризма. В ситуации со статьей оба продемонстрировали не лучшие свои качества: Форман поставил строку в списке публикаций выше дружбы, Кэмерон наябедничала Кадди.

Когда они прощаются в конце третьего сезона, Кэмерон дарит ему злополучную статью в рамке — на память об их ссоре (и, может быть, чтобы еще раз уколоть его напоминанием о краже).

Останутся ли они друзьями через десять лет или будут просто обмениваться открытками на Рождество? Ответ зависит от их способности поставить взаимную благожелательность над амбициями и эгоизмом.

Добиваясь совершенства

Угрожает ли функционированию команды Воглер, Триттер, секс на рабочем месте или карьеризм, — свободный обмен идеями между равными по добродетели друзьями позволяет команде держаться вместе. Команда распадается в конце третьего сезона только потому, что «утята» хотят расти дальше. Форман убеждается, что хороший врач не должен вести себя по-хаусовски, Чейз считает, что карьерный рост не стоит потери самоуважения, а Кэмерон понимает, что и Хаус не всегда прав. Хотя коллеги стремятся к тому, что считают благом, разными (и порой несовместимыми) способами, мы надеемся, что все они продолжат свой путь к арете и будут и в дальнейшем желать друг другу добра.

Хэзер Бэттали и Эми Коплан. ДИАГНОСТИРУЯ ХАРАКТЕР: КОНСИЛИУМ НЕ ПРИШЕЛ К ЕДИНОМУ МНЕНИЮ

Форман (Хаусу). Ужасно, что нужно стать вами, чтобы быть таким врачом, как вы. А вами я становиться не хочу.

«Семья»

Как Грегори Хаус может быть замечательным врачом и при этом такой сволочью? Обязательно ли хороший врач — это хороший человек? Форман, похоже, так не думает, и мы считаем, что он прав. Ущербный характер Хауса — необходимое условие его врачебного таланта. Стань Хаус-человек лучше, Хаус-диагност стал бы хуже.

Пациент Г. Хаус

Хаус — квалифицированный диагност, на его заключения о болезнях пациентов всегда можно полагаться.[130] Талант позволяет ему видеть мелкие детали, ускользающие от внимания других врачей. Он замечает непроизвольные мышечные спазмы, признаки фальшивой реакции на боль и крохотные аномалии на МРТ-снимках. Почти в каждой серии Хаус с помощью индуктивных умозаключений приходит к единственно верному диагнозу, находя изящное объяснение всем симптомам пациента. Использует он и дедукцию, рассуждая следующим образом: если у пациента рак, то МРТ или анализы крови это покажут; если нет — у пациента нет рака.

Делают ли Хауса блестящие диагностические навыки хорошим человеком? Определенно, нет. Хороший, или, по Аристотелю, «добродетельный» человек должен обладать «нравственными добродетелями» такими чертами характера, как доброта, справедливость, смелость, сдержанность и др. Можно быть гениальным врачом, талантливым музыкантом, одаренным спортсменом, да пусть даже искуснейшим карманником, не будучи морально добродетельным. Мастерство может быть использовано в дурных целях, нравственные добродетели — нет.