Хазарский меч

– Поди прочь! – бормотала она в досаде, отталкивая упрямую свинью, которая непременно хотела пройти за нею следом. – На дворе погуляй. Там обожди! Да иди же!

Встрешник прошелся по столу, важно покачиваясь, и издал короткий хриплый смешок: дескать, а мне можно! Мирава закрыла рот рукой: еще не хватало, если бы Заранкина Мышка забралась на стол! У нее самой в девичестве был только пес, Ежик, и его она забрала с собой, когда вышла замуж; сейчас он был уже немолод и больше дремал в тени возле избы, однако каждый вечер сам отправлялся на пастбище, сам находил в стаде хозяйскую корову и пригонял домой.

Наконец Заранка отпихнула упрямую свинью, затворила дверь и подошла к Мираве, на ходу вытирая руки о серый передник из гребенины. Огневида сидя смотрела, как они обнимаются: если бы она не знала точно, что родила их обеих, то и не догадалась бы, что они сестры. Совершенно разное выражение скрадывало сходство черт.

– Что у вас тут за чудеса? – спросила Мирава, снова усевшись. – Ты сама гадала Ярдару? А он сказал, к матери ездил.

– Он и ездил к матери, – Заранка взглянула на Огневиду. – Да она в Ржавец уехала.

С самыми близкими она не могла вести себя так же, как с чужими, и держалась более спокойно и открыто, но и сейчас в ее лице, в голосе, в темно-голубых глазах угадывалась никогда ее не покидавшая самоуверенность.

– Как же у тебя смелости хватило ему гадать?

– Мудреное ли дело? – Заранка двинула плечом. – У меня есть кого о подмоге попросить.

– И что у вас вышло?

Заранка не ответила сразу, а вопросительно взглянула на мать.

– Расскажи, расскажи, – Огневида кивнула, дескать, дело сделано, что теперь таить?

– Я… – Заранка широко раскрыла глаза и вдохнула. – Я, Миравушка, сдается, с вами скоро буду жить. В Тархан-городце.

– Как это? – Мирава тоже посмотрела на мать.

Ей подумалось, что Огневида почему-то больше не хочет держать у себя Заранку и та пойдет жить к сестре и зятю.

– Я ему пообещала добрую долю приманить и привязать. Но только если он меня в жены возьмет.

– Ярдар? – Мирава знала, что ни о каком другом мужчине они не говорили, но все же не верила, что речь идет о нем. – В жены – тебя?

– Ну да. Он ведь вдовеет с той жатвы. После этого лета будет и неприлично без жены жить.

– Ты что же – сама себя посватала? – Мирава засмеялась, будто ей рассказывали что-то совсем несообразное. Как будто воевода вздумал свататься к свинье Мышке.

– Ты тоже сама себя сосватала! – уверенно напомнила ей Заранка. – И к тебе Ольрадовы родичи с полотенцем не приезжали, ты сама себе и жениха сыскала, и свадьбу у дуба зеленого сыграла!

– Так то на Ярилках было. – Половина народу обретала пару на ярильских игрищах, и тут было нечего стыдиться. – Да и Ольрад мне в версту был отрок, не воеводского рода. Мы заранее сговорились… как водится.

– Я осени подожду – глядишь, он и пришлет ко мне сватов, будет у нас, как у добрых людей, – Заранка говорила так уверенно, будто знала средство заставить самого веденецкого воеводу поступить по ее воле.

– Матушка… – уже понимая, что это не шутка, Мирава потрясенно воззрилась на Огневиду. – И ты… что же ты скажешь? Так прямо Ярдар ее, нашу мышь рыжую, и послушается! Сором один выйдет!

Огневида вздохнула:

– Всякая девка упряма, им так богами велено. К иным с того света женихи приезжают, они и за теми идут, прямо на жальник. А этой если уж втемяшилось воеводшей стать, так ее воловьей упряжкой не собьешь.

Мирава не находила, что сказать, только смотрела в изумлении то на мать, то на сестру. Мысленно поставить рядом Заранку и Ярдара не получалось. Она знала, как и все в Тархан-городце, каких невест ему присмотрела Дивея: из самых лучших старших родов, дородных, с богатым приданым и покладистого нрава. А тут Заранка… сирота из Крутова Вершка… Как свояченица Ольрада, с которым всякий был бы рад породниться, она и могла бы надеяться на хорошего жениха из тархановских отроков, но не самого же Ярдара!

– Да тебя там Дивея с Озорой живьем съедят, – промолвила Мирава. – Не глупи. Коли в девках надоело, пришла охота замуж, давай мы тебе поищем жениха. Ольрад сговорится с нашими, у кого есть сыновья-отроки. Вон, у Заведа в дому два жениха, Вербина – женщина добрая, к такой свекрови я и сама бы охотно пошла.

– Еще кто кого съест, – надменно ответила Заранка. – У тех старух на меня зубов не хватит.

– И ты, матушка… позволишь ей…

Мирава живо представила, как изумлены и разгневаны будут Дивея и Озора, если их сын и брат приведет, без совета с ними, такую жену; сколько поднимется разговоров, раздоров, и ее, Заранкину сестру, это не обойдет стороной. Ее же будут винить.

– Ну коли ей охота того витязя сгубить…

Огневида не договорила. Обе дочери посмотрели на нее, догадываясь, что это значит.