Хазарский меч

Ярдар еще в отрочестве несколько ездил на Жиздру с отцом, а в последний раз – когда потерял отца и сам стал воеводой. Для успеха своего дела ему было важно убедить Вратимира – нынешнего главу вятичей, их князя и старшего жреца. Если Вратимир поддержит поход на радимичей, то мужи и отроки из многочисленных вятичских селений возьмутся за оружие. Нужно было успеть до того, как Вратимир отправится в объезд своих владений, что он и его предки делали в начале каждой зимы. В Кудояр они возвращались ровно к Карачуну, чтобы в своем святилище – оно пользовалось немалой известностью даже за пределами их земель – принести жертвы богам от имени всего рода вятичей. Если все сложится как надо, то в Карачун Вратимир принесет жертвы за успех похода, и туда же он соберет ратников со всей своей земли. Сам же Ярдар надеялся к Карачуну вернуться в Тархан-городец – такое время лучше встречать у себя дома, да и свое собственное войско он намерен был повести самолично. С Хастеном они по виду помирились – тот так и не признался, что выдал его Азару, – но доверия между ними, из-за обиды Ярдара и зависти Хастена его почетному поясу, стало еще меньше. Из оставшихся дома больше всего Ярдар доверял Безлету, своему бывшему тестю, но мечтал вернуться как можно скорее.

Ехали верхом, держась берега Упы и кое-где спрямляя путь по суше. Дорога заняла четыре дня, на пятый Ярдар с дружиной свернули от русла Жиздры и еще верст с десять ехали через густой ельник. Место, куда они держали путь, было знаменито и весьма загадочно. Вдали от больших рек – по полдня неспешного пути отделяло его и от Оки, и от Жиздры, – запрятанное в лесную глушь, оно было непохоже более ни на что. Нигде на Оке или Упе Ярдар больше видел такого – высокая каменная гора высилась среди леса, на мысу между двух мелких речек. Князь Вятко был не первым, кто здесь поселился; рассказывали, что когда Вятко пришел сюда, на вершине горы еще виднелись остатки укреплений, оставленных неким неведомым народом. Весь этот народ потом, как рассказывали, ушел в землю, спасаясь от хазарского набега – это было лишь одно из множества преданий об этом месте. Само название – Кудояр, или Кудов Яр – говорило об этом: куды, духи с того света, имели здесь хорошо известный им путь наружу, а яром звалась всякая высота и крутизна.

К Кудояру малая дружина Ярдара приближалась под мелким первым снегом. Звонко стучали копыта коней по замерзшей грязи, белые крупинки сыпались на плечи и рукава кожухов, на шапки, застревали в бородах. Был еще не вечер, но хмурое осеннее небо давило, напоминало: близка пора, когда без прочной крыши над головой и жаркого огня в печи человека ждет смерть. Запах дыма со стороны жилья веселил сердце обещанием отдыха и безопасности.

На лугах вдоль реки виднелись сметанные бледные стога. Проехали поля – уже заново распаханные и засеянные озимью. Показалась весь – разбросанные дворы на другом берегу мелкой речки, напротив Кудояра. Высокие избы под серыми крышами из соломы и камыша, с дымящими оконцами, за тыном хлева, клети, овины. На жухлой траве девки расстилали длинные полосы вытканного прошлой зимой полотна – его заканчивают отбеливать под первым снегом, и весь берег был покрыт этими серыми полосами-дорожками шириной в локоть. Несколько баб, до самого носа умотанные в шерстяные платки, полоскали белье у мостков; замерли, держа мокрые сорочки в красных от холодной воды руках, потом стали махать бегающим вблизи мальчишкам.

Жители сбежались поглядеть на незнакомых путников, носились и лаяли псы. Через три-четыре двора Ярдар увидел на обочине потемневшего от времени дубового чура, чьи черты, когда-то грубо вырезанные, от непогоды совсем растрескались. Удивился, почему тот посреди селения, а не на околице, потом сообразил: он и был на околице, но селение разрослось и оттеснило его вглубь, а перенести руки не поднимаются – где деды поставили, там и стоит.

Тропа свернула к въезду на городище. С одной стороны теперь возвышалась сама гора, а с другой виднелись невысокие холмики-могилы здешнего жальника: «свои деды», покойные последних трех поколений, несли дозор, охраняя живых внуков от исконных обитателей этого места. Еще в прежние свои приезды сюда, слушая предания, которыми гостей охотно угощали кудоярские бабы и старики, Ярдар дивился: и охота же было князю Вятке поселиться в таком месте, где куды людям шагу сделать не дают! Но жители, как видно, сроднились со своими кудами и поручили себя их защите. А может, уж очень удобно было это место для обороны от земных врагов: со стороны речек склоны мыса были высоки, круты и почти неприступны. Попасть сюда можно было только с юга, со стороны поля, но с этой стороны князь Вятко велел насыпать два длинных вала, отчасти прикрывавших и восточный, более пологий склон над оврагом.