Хазарский словарь

В самом кратком изложении события, ставшие предметом внимания всех вышеупомянутых источников, происходили следующим образом. В летней столице кагана. на берегу Черного моря, где осенью было принято обмазывать известью висящие на ветках груши, чтобы зимой рвать их свежими, собрались три теолога — еврейский раввин, христианин-грек и арабский мулла, и каган объявил им о своем решении вместе со всем народом принять веру того из них, кто наиболее убедительно истолкует один его сон. В том сне хазарскому кагану явился ангел и сказал; «Господу угодны твои намерения, но не дела твои». Вот по поводу этих слов и развернулась дискуссия, и еврейские источники, которые приводит Даубманнус, описывают ее ход следующим образом.

Сначала раби Исаак Сангари ***, представитель евреев, молчал, дав возможность говорить другим присутствующим, то есть греку и арабу. Когда уже было похоже, что кагана убеждают доводы арабского участника полемики, в разговор вступила хазарская принцесса по имени Атех @, которая обратилась к арабу с укоряющими словами:

«Ты слишком мудр в разговоре со мной. А я смотрю на плывущие облака, которые исчезают за горой, и узнаю в них собственные мысли, ушедшие безвозвратно. Из них иногда капают слезы, но в те недолгие промежутки времени, когда облака расходятся, я вижу между ними немного чистого неба с твоим лицом на дне, и только тогда ничто не мешает мне видеть тебя таким, какой ты и есть».

В ответ на это мулла сказал, что он не предлагает хазарам ничего хитрого и коварного, он хочет дать им священную книгу, Коран, потому что у хазар нет Божией книги: «Все мы начали ходить потому, что составлены из Двух хромых, а вы все еще хромаете».

Тогда принцесса Атех спросила араба:

— У каждой книги есть отец и мать. Отец, который умирает, оплодотворив мать и дав имя ребенку. И есть (книга) мать, которая ребенка рождает, кормит и выпускает в жизнь. Кто же мать вашей Божией книги?

И после того, как араб не сумел ответить на ее вопрос, а просто еще раз повторил, что предлагает не обман, а Божию книгу, являющую собой вестника любви между Богом и человеком, принцесса Атех закончила разговор так:

«Персидский шах и греческий император решили в знак мира обменяться баснословно дорогими дарами. Одно посольство с подарками отправилось из Царьграда, второе из Исфахана. Они встретились в Багдаде и тут узнали, что Надир, персидский шах, свергнут, а греческий император умер. Поэтому послам и той и другой стороны пришлось на некоторое время остаться в Багдаде, — они не знали, что делать им со своим грузом и опасались за свою жизнь. Застряв на месте, они начали понемногу растрачивать то, что везли с собой в качестве подарков, ведь им надо было на что— то жить. Один из них сказал:

— Как бы мы ни поступили, все будет плохо. Возьмем себе каждый по дукату, а остальное выбросим…

Так они и сделали.

А что делать с нашей любовью нам, досылающим ее друг другу с гонцами? Не останется ли и она в их руках, в руках тех, которые берут себе по одному дукату, а остальное выбрасывают?»

После этих слов каган признал, что принцесса права, и отверг араба следующими словами, которые приводит в своем сочинении Халеви:

— Почему христиане и мусульмане, поделившие между собой населенную часть мира, с чистыми намерениями постом и молитвой, служа каждый своему Богу, подобно монахам и отшельникам, тем не менее воюют друг против друга и добиваются своего, убивая, уверенные в том, что это самый набожный путь, который приводит в непосредственную близость к Богу? Они воюют, веря в то, что наградой им будет рай и вечное блаженство. Но нельзя же согласиться, что верно и то и другое.

После этого каган заключил:

— У твоего халифа много быстрых кораблей под зелеными парусами и воинов, которые жуют обеими сторонами рта. Если мы перейдем в его веру, что станет с хазарами? Раз уж деваться некуда, лучше нам сблизиться с евреями, которых изгнали греки, с этими бедняками и скитальцами, которые прибились сюда при Китаби, изгнанные из Хорезма. У них столько войска, что все оно может поместиться в храме или в одном свитке, заполненном их письменами.

Тут-то каган и обратился к представителю евреев с вопросом, что из себя представляет его вера. Раби Исаак Сангари отвечал ему, что хазарам не нужно переходить ни в какую новую веру. Пусть они остаются в старой. Такое мнение всех удивило, и раби объяснил:

— Вы не хазары. Вы евреи, поэтому вернитесь туда, где ваше настоящее место: к живому Богу своих предков.