Хазарский словарь

Капитан австрийской армии Пана Тенецкий в компании трех офицеров своей роты вошел в парикмахерскую «Господин» и распорядился постричь его и подать жареных гусят, откормленных сыром. Посреди парикмахерской стояла деревянная человеческая фигура, из которой струйкой вытекала вода. Парикмахеры засуетились вокруг офицеров, одни стригли, другие предлагали ракию и засахаренные цветы – фиалки и розы. Потом тут же, в парикмахерской, был накрыт стол, и офицеры пообедали. К изумлению мастера по парикам, брадобрея и их помощников, капитан Тенецкий после обеда, не вытаскивая из-под подбородка салфетки, снова сел в парикмахерское кресло и потребовал, чтобы и его, и тех, кто был с ним, постригли наголо. И сбрили брови.

– Зачем это вам, господин капитан? – едва осмелился спросить хозяин парикмахерской. – Ведь волосы все равно что одежда.

– Вот именно, – сказал Тенецкий, развалившись в кресле. – Чем ты страшнее, тем лучше воюешь.

Пока его стригли, он приказал своему ординарцу, ждавшему у входа, наточить саблю для левой руки. И ножны от сабли.

– Господин капитан, должно быть, имел в виду, чтобы я наточил саблю, а не ножны?

– Сабля у меня всегда острая, а ты – ноги в руки и исполняй! – рявкнул он, и ординарец помчался точить ножны и саблю для левой руки, что было особенно странно, принимая во внимание, что капитан вовсе не был левшой.

– Готовитесь к новым победам, mein Herr? – спросил парикмахер, второй раз на дню занимаясь головой капитана.

– Не угадал, сокол мой, готовлюсь остаться там же, где я есть.

– Как это понять, mein Herr?

– Ты когда-нибудь видел на фреске причащающего Христа?

– Христа? Видел. Их там двое, один раздает народу хлеб, а другой – вино. Первый всегда смотрит в одну сторону, а второй – в другую.

– Правильно. Вот видишь, как быстро ты понял. Поскольку нельзя раздавать одновременно и хлеб и вино, выходит, что тот Христос, который с хлебом, старше того, который с вином, и наоборот. Другими словами, в один и тот же момент хлеб – это прошлое, а вино – будущее. Так же и со сторонами света. Таким образом, фреска причащения апостолов на самом деле изображает время.

– А где же здесь вы, господин капитан?

– Я всегда посредине. Между двумя Иисусами, между Востоком и Западом, между хлебом и вином или, если хочешь, между прошлым и будущим. Там, где не умел быть мой покойный отец. Он, в сущности, и не был солдатом. Он был музыкантом и думал только во время пауз. И не знал, что жизнь зависит не от друзей, а от врагов.

– Да, правда, вы, сербы, больше думаете о врагах, чем о друзьях. Достойно похвалы, господин капитан. Говорят, на стороне противника, у французов, воюет поручик Софроний Опуич. Один из тех известных, триестских Опуичей. Будьте с ним осторожны. Берегитесь его. Он, как я слышал, пошел в отца. Стремительный, как молния. На всякий случай держите поближе к себе снайпера, который мог бы его убрать.

– Никакой он не известный Опуич. Он все еще писается в тени своего папочки, – вмешался один из офицеров.

– В любом случае это необычный человек. Несколько дней назад он заходил к нам сюда.

– Что ты говоришь! Не может быть! – удивился другой офицер.

– Вот вам крест! Заходил, и по очень странному делу. А вас, господин капитан Тенецкий, он называл в разговоре по имени. Говорил, что его отец был знаком с вашим отцом.

– Ну и компания, – оборвал его капитан Тенецкий. – Отца важно иметь всего раз в жизни. Когда – сами знаете. Потом он больше не нужен. Что же касается поручика Опуича, я хорошо знал его сестру Йовану, но теперь мы с ней больше не знакомы.

– Что поделаешь, mein Herr, никуда не денешься, люди видят дьявола, а дьявол – Бога.

– А что хотел от вас Опуич? – поинтересовался из соседнего кресла третий офицер.

– Он попросил постричь и побрить его после смерти, если, не дай бог, с ним случится самое страшное. Говорят, он перед каждым боем заботится об этом. И платит вперед. Опуичи даже мертвыми хотят оставаться красавцами.

– Так оно и будет, – прервал разговор капитан Тенецкий, сбросил на пол простыню, вышел на улицу, и его обритая голова заблестела на солнце.

– Что все это значит? – спросил один из мальчишек, служивший в парикмахерской, у другого такого же мальчишки на побегушках, когда офицеры вышли.

– А ты не понял? – удивился тот.

– Нет.

– Капитан Пана Тенецкий добивается справедливости. Он хочет сейчас, на войне 1813 года, отомстить поручику Софронию Опуичу, сыну капитана Харлампия Опуича, который во время прошлой войны, в 1797 году, убил его отца, Пахомия Тенецкого.