Хазарский словарь (мужская версия)

Масуди встречал все больше людей, которые впускали на ночлег в свои сны юношу с книгой «Liber Cosri». Он понял, что иногда целые поколения или даже слои общества видят одни и те же сны и одних и тех же лиц в них. Но понял он и то, что такие сны постепенно вырождаются и исчезают и что они чаще встречались в прошлом. От этих снов люди старели. Однако здесь, на границе, в своей погоне он столкнулся с чем-то совершенно новым. А именно: Масуди давно заметил, что юноша с седым усом каждому, к кому приходит в сон, дает в долг по одной мелкой серебряной монете. Причем на очень выгодных условиях, всего под один процент в год. И эти одолженные во сне деньги зачастую воспринимались здесь, на задворках Малой Азии, как векселя или гарантийные письма, потому что считалось, что видящие сновидения не могут обмануть один другого, пока в их жизни присутствует тот, кого они видят в снах и кто держит в своих руках все долговые книги и счета. Таким образом, существовало что-то вроде хорошо поставленной двойной бухгалтерии, которая охватывала и объединяла капитал яви и сна и основывалась на общем молчаливом согласии участников сделки…

В одном местечке, оставшемся для Масуди безымянным, он зашел в шатер, где какой-то перс устраивал представление. Народу набилось столько, что яблоку негде было упасть, в середине на высокой стопке ковров был поставлен мангал, и вскоре перед зрителями появилась обнаженная девочка. Она тихо повизгивала, а в руках держала двух зябликов, одного из которых, того, что был в левой руке, она время от времени отпускала, но стоило птице вспорхнуть, как девочка тут же хватала ее необыкновенно быстрым движением. Девочка страдала странной болезнью: ее левая рука была более быстрой, чем правая. Она жаловалась, что левая рука настолько быстра, что умрет раньше нее: «Меня никогда не похоронят вместе с моей левой рукой… Я так и вижу, как она покоится одна, без меня, в маленьком гробике, без памятника над ним, без имени, как в каком-то корабле без кормы…»

Перс после этих слов попросил присутствующих всех вместе этой ночью увидеть эту девочку во сне, чтобы она смогла выздороветь, и подробно описал, каким должен быть сон. Народ разошелся, Масуди ушел первым, и у него было такое чувство, будто в языке его образовалась кость, что он и записал в своем «Хазарском словаре», обмакнув перо в горячий абиссинский кофе. Ему здесь делать было нечего. Перс, несомненно, пишет свой словарь. Он тоже ловец снов. Значит, можно служить Адаму Рухани разными способами. Правильный ли способ избрал Масуди?

И вот наступил месяц джумада-аль-авваль и вторая джума в нем. Под покровом речного тумана на берегу лежал в песке новый город, голый и теплый. Его не было видно из-за мглы над водой, но в воде подо мглой отражался каждый его минарет, вонзенный в быстрину. А за туманом, на суше, лежала тишина, глубокая, трехдневная, и Масуди почувствовал, что от этой тишины, от этого города и от жаждущей воды в нем зарождается мужская страсть. В тот день он желал женского хлеба. Один из загонщиков, которых он послал в город петь, вернулся и сообщил ему, что кое-что нашел. На этот раз — женщину.

— Иди по главной улице до тех пор, пока не почувствуешь запах имбиря. По этому запаху ты узнаешь, где ее дом, потому что она кладет имбирь в любую еду.

Масуди шел по городу и остановился, лишь почувствовал запах имбиря. Женщина сидела перед костром, на котором стоял чугунок, на поверхности супа лопались пузыри. Дети с посудой и собаки выстроились в очередь и ждали. Из чугунка она половником разливала суп детям и собакам, и Масудя понял, что она разливает сны. Ее губы меняли цвет, и нижняя была похожа на перевернутую скамейку. Она лежала на остатках недоеденной рыбы, как' бродячая собака на костях добычи, и когда Масуди приблизился, предложила и ему налить в миску, но он с улыбкой отказался.

— Я больше не вижу снов, — сказал он, и она отставила чугунок.

Она была похожа на цаплю, которая во сне видит себя женщиной. Масуди, с ногтями изгнившими и изглоданными, с угасшими глазами, лег на землю возле нее. Они были одни, рядом лишь дикие осы точили жала о сухую кору деревьев. Он хотел поцеловать женщину, но ее лицо вдруг совершенно изменилось. Его поцелуй приняла совсем другая щека. Он спросил, что случилось, она ответила:

— Ax, эти дни. Не обращай внимания, на моем лице они сменяются в десятки раз быстрее, чем на твоем или на морде твоего верблюда. Но ты напрасно хлопочешь под моим плащом, там нет того, что ты ищешь. У меня нет черной галки. Существуют души без тела, евреи их называют дибуки, а христиане — кабалы, но существуют и тела без пола. У душ нет пола, но тела должны его иметь. Пола нет только у тех тел, у которых его отняли демоны. Так случилось и со мной. Шайтан по имени Ибн Хадраш ** отнял у меня пол, но пощадил мою жизнь. Одним словом, теперь у меня один любовник — Коэн ***.

— Кто этот Коэн? — спросил Масуди.