Хазарский словарь (женская версия)

Известен один из главных аргументов, который, как считается, выдвинул в пользу ислама Фараби Ибн Кора. Хазарский правитель показал представителям трех религий — еврею, арабу и греку — монету. Она была треугольной, и с одной стороны на ней было выбито ее достоинство — пять слез (так хазары называли свои деньги), а с другой — сценка, на которой лежащий на одре человек показывает трем молодым людям, стоящим возле него, связку прутьев. Каган потребовал от дервиша, раввина и монаха истолковать то, что изображено на монете. Как говорят исламские источники, христианин утверждал, что речь идет о древней греческой притче: отец на смертном одре показывает своим сыновьям, что они будут сильны, только объединившись вместе, как связка прутьев, которую нельзя сломать, в то время как отдельные прутья легко переломать один за другим. Еврей считал, что сценка представляет части человеческого тела, благодаря единству которых оно и существует. Фараби Ибн Кора не согласился с такими толкованиями. Он был уверен, что трехрогая монета выкована в аду, так что значение изображения никак не может быть таким, как полагали иудей и христианин. По его мнению, на монете был изображен убийца, приговоренный к тому, чтобы выпить яд, и уже находящийся на приготовленном для этого одре. Перед ним стоят три демона: Асмодей, демон еврейской геенны, Ахриман, шайтан исламского Джехенема, и Сатана, дьявол христианского ада. Убийца держит в руке три прута, и это означает, что он будет убит, если три демона встанут на защиту его жертвы, и спасен, если они откажутся ей помочь. Таким образом, смысл изображенного на трехрогой монете ясен. Это предостережение людям, посланное из ада. Жертва, за которую не заступится ни один из трех демонов — ни исламский, ни еврейский, ни христианский, — останется неосвященной, а ее убийца будет пощажен. Поэтому самое опасное — оказаться не принадлежащим ни к одному из этих миров, как это и случилось с хазарами и их каганом. В таком случае оказываешься беззащитным и тебя безнаказанно может убить кто угодно…

Ясно, что тем самым Фараби Ибн Кора указывал кагану, что ему и его народу необходимо и несомненно полезно расстаться с прежней верой и перейти в одно из трех сильнейших вероисповеданий, а именно в то, представитель которого даст самые точные ответы на его вопросы. Наиболее убедительным кагану показалось то толкование изображения на монете, которое предложил Фараби Ибн Кора, он согласился с его аргументами, принял исламское учение, снял пояс и помолился Аллаху.

Те исламские источники, которые считают, что Ибн Кора вообще не участвовал в полемике и не был при дворе хазарского кагана, потому что еще в пути был отравлен, ссылаются на следующий текст, который, по их мнению, мог бы представлять собой жизнеописание Фараби Ибн Коры. Ибн Кора был уверен, что вся его жизнь уже записана в какой-то книге и происходящие в ней события соответствуют тем, которые содержатся в давно рассказанной истории. Он прочел сказки «Тысяча и одной ночи» и еще тысячу и две других историй, но ни в одной из них не нашел ничего общего со своей судьбой. У него был конь, такой быстрый, что его уши летели как птицы, а сам он стоял на месте. Халиф из Самары решил послать Ибн Кору в Итиль беседовать с хазарским каганом и склонить его к переходу в ислам. Ибн Кора начал готовиться к этой миссии и, в частности, приказал доставить ему диван стихотворений хазарской принцессы Атех, среди которых нашел одно, которое показалось ему той самой давно разыскиваемой историей, в соответствии с которой течет его жизнь. Единственным несовпадением, и это изумило Ибн Кору, было то, что речь там шла не о мужчине, а о женщине. Все остальное совпало, даже двор кагана, который там назывался «школой». Ибн Кора перевел эту запись на арабский, думая при этом, что истина, в сущности, просто трюк. Перевод выглядит так:

Запись о путнице и школе