Хазары

Историко-географическая панорама. В теплый и сухой суббореальный период в Южной Сибири возникли палеометаллические культуры^{2}. Они развивались на границе тайги и степи в доисторический период, но наступление холодного периода и продвижение леса на юг подорвали их экономические возможности, и культура их стала клониться к упадку. Зато для обитателей монгольской степи увлажнение и появление лесных островков явилось благом, и степное хозяйство, как скотоводческое, так и охотничье, в средине первого тысячелетия н. э. вступает в период расцвета^{3}. Но во втором тысячелетии н. э. это увлажнение в южных районах Центральной Азии прекратилось. Степи иссохли, источники исчезли, реки превратились в сухие русла, а речные пески, отложившиеся на их дне, стали достоянием ветра и превратились в барханы.

Однако археологические находки показывают, что там, где теперь бесплодная пустыня, еще тысячу лет назад были цветущие поселения, например Хара-хото и более древняя Шаньшань, расположенная на сухом русле Кончедарьи недалеко от Лоб-нора. реки Синцзяна ныне теряются с песках, но русла их доходят до реки Тарим, что указывает на их былое многоводье, а остатки селений по берегам этих сухих русел дают возможность датировать это усыхание историческим периодом^{4}. Очевидно, усыханию предшествовало не менее интенсивное увлажнение, также в относительно недавнее время, в первые века до н. э., когда центрально-азиатские степи населяли хунны. Нет ничего более неверного, чем обывательское, весьма распространенное мнение, что хунны были диким племенем, жившим за счет ограбления мирных, трудолюбивых окрестных народов. Как всякий народ, прошедший сквозь века, хунны пережили сложную эволюцию, в течение которой были и периоды мирного расцвета культуры, и эпохи войн, чаще оборонительных, а иногда и наступательных. Самыми тяжелыми были войны с империей Хань, стремившейся распространить свое господство над всей Азией. Соотношение сил было не в пользу хуннов, но они 300 лет отбивали натиск противника^{5}. Значит, было что-то такое, что уравновешивало силы, и известный историк I века до н. э. Сыма Цянь полагал, что это кочевой быт^{6}.

Кочевничество сложилось в Центральной Азии в начале первого тысячелетия до н. э.^{7} и в хуннское время (III в. до н. э. — V в. н. э.) находилось на подъеме. Технический прогресс наблюдался во всем. Первоначальная телега на обрубках древесных стволов, которую могла сдвинуть только запряжка волов, заменилась телегой на колесах. Вместо шалашей из древесной коры (чатров, откуда возникло русское слово — шатер) появилась войлочная юрта, теплая в холод, прохладная в жару, просторная и портативная. Была улучшена порода лошадей, и наряду с маленькой, выносливой сибирской лошадью хунны развели высоких, резвых коней, очень похожих на арабских. Хуннская одежда — кафтан и широкие штаны — перенималась китайцами и римлянами, а в V веке хуннские прически стали в Константинополе последним криком моды. Хуннское хозяйство было связано с использованием лесостепного ландшафта. Им были равно необходимы сухие степи, на которых скот мог добывать себе пищу в зимнее время, и покрытые лесом горы. Из дерева они изготовляли телеги и остовы юрт, а также древки стрел. Кроме того, в горных лесах гнездились степные орлы, перья которых шли на опушку стрел. Перелески служили укрытием для скота во время буранов и доставляли пастухам дрова, в то время когда кизяк был присыпан снегом. Именно наличие в Монголии горных хребтов — Хангая, Хэнтея, Монгольского Алтая — повлияло на характер хуннского хозяйства, а тем самым и на своеобразие хуннской культуры.

Но описанное сочетание ландшафтов зависит не только от рельефа, но и от степени увлажнения. При долговременных засухах площадь горных лесов сокращается, равно как и площадь степей, зато разрастаются каменистые пустыни, где жизнь исчезает. Тогда сокращается население и падает могущество кочевых держав. Именно это явление можно наблюдать, проследив историю хуннов. В IV–I веках до н. э. хунны обитали на склонах Иньшаня и очень ценили этот район, так как «сии горы привольны лесом и травою, изобилуют птицею и зверем»^{8}. Так описывает эту область географ I века. Потеряв Инь-шань, хунны плакали, проходя мимо него. В XX веке Инь-шань уже изменился: «Местность эта в общем равнинная, пустынная, встречаются холмы и ущелья; на севере большую площадь занимают развеваемые пески. Северная часть плато представляет собой каменистую пустыню, среди которой встречаются невысокие горные хребты, лишенные травянистого покрова»^{9}. Такое же различие мы находим в описаниях Хэси, степи между Алашанем и Наньшанем.