Хазары

Для того чтобы оценить значение нового оружия, обратимся к тексту, написанному в X веке, но описывающему битву VI века на основании источников, до нас не дошедших. Это сочинение Абуль Касима Фирдоуси «Шах-намэ», где поэтическая форма отнюдь не мешала описаниям батальных сцен. Конечно, в этом произведении есть, и не может не быть, много моментов, привнесенных личными качествами автора (лиричность) или требованиями вкуса эпохи (дидактика), или его политическими установками (патриотизм), но мы выберем отрывок, где эти особенности будут неощутимы, а сравнительная ценность видов вооружения очевидна. Дальнейшему изложению необходимо предпослать несколько пояснений.

В 590 г. персидский полководец Бахрам Чубин, незадолго перед тем одержавший победу над тюркютами при Герат^{14}, попал в немилость. Опасаясь казни, он поднял восстание и, захватив власть, короновался шахом Ирана. Законный наследник престола, царевич Хосрой, бежал в Византию и там получил военную помощь, с которой двинулся добывать трон своих предков. Решающая битва византийских интервентов, поддержанных армянами и персидскими эмигрантами-роялистами, с профессиональной армией Бахрама и примкнувшими к нему тюрками произошла у Балярата, одной из речек, впадающих в озеро Урмия, в августе 591 года^{15}. Для нас интересен только первый эпизод битвы — поединок богатыря Гота-хазара (приравненного по боеспособности к тысяче обычных воинов) и Бахрама, научившегося у тюркютов обращению с новым оружием — саблей.

Лишь подняло солнце чело над горой,
Над толпами поднялся шум боевой.
Как неба вращенье — движенье полков,
И солнце затмилось от блеска клинков.

Дальше идет длинное описание диспозиций обеих армий с указанием имен полководцев — командиров подразделений и много внимания уделяется чувствам молодого царевича Хосроя, вынужденного истреблять свою персидскую армию при помощи своих заклятых врагов — греческих наемных войск. Затем начинается описание первой атаки византийцев.

Когда ж барабаны забили вокруг
И войнолюбивые двинулись вдруг,
Ты скажешь: земля поднялася грядой,
Налитая к небу жестокой враждой.
Тут землю основой^[1]

увидел Хосрой,Утком — наступающих воинов строй,
Наполнилось мыслями сердце его,
И чащею сделался мир для него.
Вдруг вырвался гот^[2] из воинственных толп,Весь в черном железе, похожий на столп,
И крикнул Хосрою: «Врагов осмотри!
Где раб, пред которым бежали цари.
Его указать мне — вот дело твое.
А дело для сердца мужского — копье!»
Припомнивши битвы минувшие, шах
Стоял молчаливо, с тоскою в очах,
А после ответил: «Что ж, выйди вперед,
Он в поле заметит тебя и найдет.
Попробуй тогда от него не бежать,
Чтоб губы потом от стыда не жевать.
Тут гот от Хосроя вернулся назад,
Схвативши копье и сражению рад.
Как слон опьяненный, он шел, разъярен,
Иль будто был ветру товарищем он.
Елян Сина^[3] крикнул Бахраму: «Гляди!Там див пред румийцами встал впереди.
Как слон он, железная пика в руках,
И спрятан аркан далеко в тороках»^[4].В руках у Бахрама взметнулся клинок
Свистящий, как в свежей листве ветерок.
Шах^[5] на ноги, это увидя, вскочил,На гота заплаканный взор устремил.
Лишь только рванулся румиец на бой,
Сжал пятками землю сухую Хосрой.
Не сделала пика Бахраму вреда,
Щитом отразил он удар без труда,
Ударил ответно клинком боевым,
И гот — пополам развалился пред ним.