Хеб с ветчиной

И тут я увидел еще одного черного паука. Его паутина находилась прямо на уровне моего лица. Я взял сигарету и поднес огонек к жирной заднице. Огромная сеть задергалась, сотрясая ветви кустарника, на которых она была сплетена. Паук выпрыгнул из паутины и упал на тротуар. Трусливые убийцы, да вас тут целая банда! И я похоронил его под своим башмаком. Стоящий денек — удалось уничтожить двух пауков. Я нарушил естественный баланс в природе — теперь нас всех сожрут жуки и мухи.

Когда я подходил к подножию холма, чуть впереди меня в огромном кусте что-то зашевелилось. Король-паук поджидал меня. Я двинулся ему навстречу.

Из куста выпрыгнула моя мать и заголосила:

— Генри, Генри, не ходи домой, отец убьет тебя!

— С чего бы это? Я и сам могу оторвать ему голову.

— Нет, он в бешенстве, Генри! Не ходи домой, он убьет тебя! Я уже несколько часов караулю тебя!

Коричневые глаза матери, широко распахнутые от страха, были прекрасны.

— А что он делает дома так рано?

— У него разболелась голова, и он отпросился с обеда!

— А ты разве не работаешь? Я думал, ч то у тебя новая работа.

Недавно она получила работу домохозяйки.

— Он пришел и забрал меня. Он в бешенстве! Хочет убить тебя!

— Не беспокойся, мам. Если он полезет на меня, я надеру ему задницу, как мальчишке, обещаю тебе.

— Генри, он нашел твои рассказы и прочитал их!

— Его никто не просил делать этого.

— Он нашел их в комоде! Он стал читать и прочитал все!

У меня было написано десять или двенадцать рассказов. Дайте человеку пишущую машинку, и он станет писателем. Я спрятал свои произведения под бумажную обивку в ящике для нижнего белья.

— Ну что ж, — сказал я, — старик повсюду сует свой нос, пора прищемить ему кончик.

— Он обещал убить тебя! Он сказал, что его сын не может писать такую гадость и что ты не можешь жить с ним под одной крышей!

Я взял ее за руки и сказал:

— Мам, пойдем домой, а там видно будет, что он сделает…

— Генри, он выбросил на газон всю твою одежду, даже грязную! И печатную машинку выбросил, и чемодан, и твои рассказы!

— Рассказы?

— Да, в первую очередь…

— Я убью его!

Я отстранил мать с дороги и пошел через 21-ю к Лонгвуд-авеню. Мать семенила сзади.

— Генри, Генри, не ходи туда.

Бедная женщина схватила меня сзади за рубашку.

— Генри, умоляю, сними себе где-нибудь комнату! У меня есть десять долларов! Возьми деньги и уходи!

Я остановился. Мать протянула мне десятку.

— Перестань, мам. Сейчас я с ним разберусь.

— Генри, возьми деньги! Ради меня. Ну, сделай это ради своей матери!

Я не выдержал.

— Ну, хорошо… — взял деньги и положил в карман. — Спасибо, мам, это приличная сумма.

— Пустяки, — сказа она, — я люблю тебя, Генри, но ты должен уйти, — и побежала впереди меня.

Когда я подошел к дому, то увидел интересную картину: все мои вещи были разбросаны по газону — одежда грязная и чистая, открытый чемодан с носками, трусами, пижамой и старым халатом — куча хлама на газоне и на тротуаре. Ветер разнес повсюду страницы моей рукописи, они были даже в сточной канаве.

Мать забежала на веранду и вошла в дом, я крикнул ей вслед, чтобы отец мог слышать:

— СКАЖИ, ПУСТЬ ОН ВЫЙДЕТ, И Я ОТОРВУ ЕМУ ЕГО БЕЗМОЗГЛУЮ ГОЛОВУ!

Первым делом я занялся своей рукописью. Это был удар ниже пояса. Единственная вещь, которую он не имел права трогать. Собрав все страницы и в сточной канаве, и на газоне, и на улице, я почувствовал облегчение. Я поместил стопку в чемодан и сверху придавил ботинками, теперь нужно было спасать машинку. Она вылетела из своего чехла, но вроде бы не сломалась. Убрав машинку в чехол, я осмотрел разбросанное повсюду шмотье. Оставив всю грязную одежду и пижаму на газоне, я закрыл чемодан, взял его в одну руку, машинку — в другую и пошел прочь. Из-за занавесок за мной следили два лица. Но как только я поднялся по Лонгвуд, пересек 21-ю и вышел на Вествью-хилл, то мигом забыл обо всем. Я не чувствовал себя как-то иначе, чем обычно. Не было ни особого воодушевления, ни необычной подавленности; все происшедшее казалось логическим продолжением. Я собирался дождаться трамвая «W», купить билет и отправиться куда-нибудь в центр.

54

Я снял комнату на Темпел-стрит в филиппинском районе — $3,50 в неделю, вверх по лестнице на третий этаж. Заплатил хозяйке — блондинке средних лет — за неделю вперед. Ванна и туалет были внизу в холле, но зато в комнате была раковина, в которую можно было писать.