Хейсар

Увы, унять сородичей Двух Изумрудов вдвоем было невозможно, злиться на Подсвечника, не позволявшего себе ни нескромных взглядов, ни двусмысленных слов, ни каких-либо намеков — глупо, справляться со своим вожделением — слишком сложно, а ненавидеть ту, о которой он мечтал чуть ли не всю свою жизнь, — невозможно. Хотя, наверное, и стоило: Аютэ относилась к нему с Юлаем как к чему-то неодушевленному — как к столу, табурету или к бочке с нечистотами. Поэтому вела себя так, как будто ее окружали одни женщины: задралась рубашка? И Двуликий с ней! При перевороте с бока на бок из выреза вывалилась грудь? Ну и пусть! Во сне обнажилось бедро? И что с того?

Особенно сильно это ощущалось тогда, когда она справляла естественные потребности: вместо того, чтобы приподнимать подол связанными руками, Аютэ замирала рядом с ведром и выгибала бровь. Юлай тут же отворачивался, а Негзар, облизывая враз пересыхающие губы, вскакивал с топчана и шел к ней. Задирал рубашку чуть ли не до живота — и терялся от ее равнодушия: хейсарка, впитавшая а’дар с молоком матери, совершенно спокойно приседала, крайне неторопливо делала свои дела, а потом ждала, пока он, МУЖЧИНА и ВОИН, обмоет ей лоно!!!

Обмывал. Трясущимися от унижения руками. Кусал губы. И мысленно обещал себе, что, как только они доберутся до Каравата, покажет ей ВСЕ ГРАНИ до’ери[219].

А когда это издевательство прекращалось, он, вернувшись на свой топчан, начинал вспоминать, как выглядели ее прелести, насколько теплой и приятной на ощупь была ее кожа и как близко он, Негзар, был от Аютэ. Тут мысли срывались по привычному кругу — и он, прикипев взглядом к телу или лицу своей женщины, снова начинал восхищаться силой ее духа и предвкушать будущий лар’ват…

…Очередное появление хозяина «Королевской охоты» застало Мышь как раз во время перехода от бешенства к восхищению — Аютэ, только что справившая нужду, успела лечь и, не обращая внимания на неудобства, причиняемые связанными за спиной руками, бесстрастно смотрела в низкий потолок. Услышав условный стук в щит, он нехотя оторвал взгляд от ясно очерченных рубашкой полушарий ее груди и на всякий случай вытащил из ножен пару алчигов.

Юлай, вот уже пару часов пытавшийся задремать, мгновенно стряхнул с себя сонное оцепенение и, отодвинув свой топчан в сторону, скользнул к стене.

— Эт я, У — э-шастый… — раздалось снаружи, а через мгновение в отверстии показалась растрепанная грива Нура. — С на — э-востями…

Это его «э — э-э», повторяющееся чуть ли не через слог, внезапно вызвало у Мыши приступ неконтролируемой злости: подскочив к лазу, он вцепился в плечи хозяина «Охоты», резким рывком втащил его внутрь, поставил на ноги, пару раз встряхнул и рыкнул в испуганное лицо:

— Говори!!!

— С — скажу! Ща — а-а!!! — перепуганно взвыл Нур и, вырвавшись из его рук, затараторил: — Обоз при — э-был… Из Кара — э-вата…

— Обыскивали? — встревоженно поинтересовался Юлай.

— Дык!!! — одернув подол рубахи, заулыбался Ушастый. — Ча — э-тырежды! Па — э-дароге и тута! Но груз, э — э-э, не на — э-шли…

— А че наверху? День? Вечер?

— Ночь… Аттарки ушли ды — ва часа на — э-зад… Мои все спят…

— Отвел?

— Дык…

— Куда?

— На второй… В пе — э-рвую справа…

— Понял. Сейчас поднимусь…

Говорить два раза не понадобилось — толком не дослушав его последней фразы, Нур опустился на четвереньки и неожиданно шустро для довольно грузного тела исчез в темной, почти черной, дыре.

Проводив его взглядом, Юлай неторопливо прошел в дальний угол, поднял с пола свою котомку, вытащил из нее какой-то свиток, внимательно проглядел и сунул его за пазуху:

— Ну наконец-то! Не знаю, как ты, а я уже заждался…

Негзар криво усмехнулся — он ждал не приезда какого-то там человека, а возможности покинуть Шаргайл с Аютэ и обещанными деньгами.

Поняв, о чем он думает, илгиз ухмыльнулся:

— Еще пару дней ожидания — и Аттарки решат, что мы выбрались из Шаргайла еще в первую ночь…

— Решат. Но поиски не прекратят… — хмуро буркнул Мышь.

— И что? Тайник в телеге они не нашли, значит, мы выберемся! — уверенно сказал Юлай, хлопнул Негзара по плечу и подошел к лазу: — Ладно, мне надо идти… Ты тут поаккуратнее!

Негзар равнодушно пожал плечами — мол, справлюсь, — поднял щит, чтобы закрыть его за Подсвечником, дождался, пока тот опустится на колени перед лазом, и неожиданно для себя услышал ехидный смешок илгиза:

— Да, чуть не забыл: меня не будет больше часа! Не теряй времени, мужчина…

«Он — долинник, поэтому не понимает, что несет… — пытаясь не думать о предоставленной ему возможности, мысленно буркнул Мышь. — Лар’ват — это… это…»

Слова, которые должны были описать то, как он видит первый бой, находиться не желали. Видимо, потому, что он в друг представил себе, как наматывает ЕЕ волосы на левый кулак, как выгибает ЕЕ шею назад и как впивается губами в ЕЕ губы…

Картинка получилась такой четкой, что во рту тут же пересохло. Бросив взгляд на Аютэ, все так же безучастно глядящую в потолок, он шагнул к столу и сделал еще несколько глотков. Прямо из кувшина.