Хейсар

Меня затрясло – я вдруг понял, что чувствую ее всю: ладошку, лежащую на моей ключице, локоток, касающийся живота, грудь, упирающуюся в ребра, внутреннюю поверхность ее бедра, лежащую в пяди от моих чресел.

Я закусил губу, закрыл глаза и попробовал представить язычок свечи. Наивный – вместо образа, позволяющего погрузиться в себя, перед моим внутренним взором сразу же появились губы моей половинки – ярко-алые, чуть припухшие и зовуще приоткрытые. Следом я явственно почувствовал их вкус и запах…

– Тебя аж колотит… – выдохнула Мэй и прижалась ко мне еще теснее. – Мог бы выкупаться и здесь…

Представил. Себя – голым, стоящим в тазу и поливающим себя водой, и ее – лежащую на кровати и с ужасом глядящую на меня.

Поежился. И чуть было не вскочил с кровати, когда бедро Мэй, шевельнувшись, чуть было не легло на мои чресла.

– Кро-о-ом? Ты почему молчишь?

– У меня кружится голова… – толком не успев подумать, как ответить на этот вопрос, ляпнул я. – От твоей близости…

– У меня тоже… – выдохнула она и поцеловала меня в плечо. – Знаешь, я пьянею от запаха твоего тела… и от одной мысли о том, что вот-вот почувствую вкус твоих губ… Я слышу, как колотится твое сердце, и схожу с ума от мысли о том, что каждый его удар – это признание в любви… Я счастлива, что ты – рядом, и ужасно боюсь с тобой расставаться…

Последнее слово – «расставаться» – мигом вернуло меня с небес на землю. Я изо всех сил сжал зубы и вспомнил фразу, сказанную мне Мэйнарией прошлой ночью: «Я кое-что придумала. Не уверена, что тебе понравится, но…»

«Не уверена, что понравится… – стараясь не завыть от тоски, повторил я. – Не уверена, что тебе понравится…»

– Я, кажется, решилась… Понимаю, что это ужасно, и… – Мэй сглотнула, потерлась щекой о мое плечо и зябко повела плечами: – Знаю, что паду в твоих глазах… Но по-другому не могу…

«Не могу…» – эхом повторил я, а через мгновение понял, что стою у окна, вжавшись лбом в ставень, и представляю себе ее женихов. Мертвыми. И нервно тискаю рукоять чекана, невесть откуда взявшегося в моей руке.

– Кро-о-ом?

Слышать ее голос было невыносимо, поэтому я выбил ладонью засов, рванул на себя ставни, открыл окно и перед тем, как спрыгнуть вниз, негромко пробормотал:

– Ты не сможешь пасть в моих глазах… Я знаю, что такое долг… И помогу тебе сделать то, что должно…

«Я поступил правильно… – невесть в который раз за утро обдумав свое поведение, горько подумал я. – И если не считать мой побег на «ночную тренировку», то мое поведение можно считать безупречным…»

Увы, эта мысль меня не успокоила – я прекрасно помнил взгляд, которым меня встретила Мэй. И при желании мог повторить все интонации, которые прозвучали в ее словах:

– Как потренировался?