Хейсар

Бельварду стало смешно: «непобедимые» хейсары Неддара Латирдана, о непревзойденных воинских умениях которых столько рассказывал отец, оказались ничуть не внимательнее каких‑нибудь молодых первачей из гильдии Охранников. И умудрились не заметить аж три схрона, выкопанных и замаскированных у них перед носом!

«Бояться нужно только Богов… — чуть переиначив[127] изречение Игенора Мудрого, подумал он, — ибо все остальные — смертны!»

Получившаяся фраза звучала весомо. И наталкивала на интересные мысли. В частности, касательно будущего лежащего рядом Штыря.

«Он — умрет. Когда перестанет быть нужен. И когда его смерть не смогут связать со мной и с нашим родом. А вот его люди…»

Что надо будет сделать с остальными Серыми, юноша не решил, так как услышал скрип колес подъезжающей кареты и выбросил лишние мысли из головы…

…Разобрать отрывистые команды воина, восседающего на неказистом, но от этого не менее дорогом скарце, не получилось — они отдавались вполголоса и на хейсарском. Впрочем, особой необходимости понимать, собственно, и не было: дослушав десятника, воины лба метнулись к оврагу и растворились в придорожных кустах. А через мгновение от кареты отошли еще двое. Правда, рванули не вперед, а в стороны. В уже осмотренный их товарищами лес.

Это в планы Серых не входило, поэтому Бельвард ощутимо напрягся. И изо всех сил сжал ложе своего арбалета.

Дальше — хуже: как только вторая пара исчезла среди деревьев, горцы, оставшиеся у кареты, спешились. И не просто так, а встали так, чтобы их кон и защищали их от внезапного выстрела.

«Ноги видны все равно… — чувствуя, как по спине текут капельки холодного пота, подумал Бельвард. — Кто‑нибудь да попадет! И потом, нас — больше чем полтора десятка, а их — всего пятеро…»

Додумал. Кое‑как успокоился. И напрягся снова, когда из‑за поворота выехали хейсары хвоста.

«Семеро против семнадцати. Терпимо…»

— Семеро — это не так много… — вторя его мыслям, выдохнул Штырь.

Уверенности в его голосе не было. Совсем. Поэтому Бельвард закрыл глаза и мысленно вознес мольбу к Вседержителю:

«О Защитник всего сущего, Средоточие Света Немеркнущего и Хранитель душ сыновей и дщерей своих! Молю тебя о спасении вечной души моей от происков Бога — Отступника, рыскающего во Тьме, от слуг его, отринувших служение Свету, и от тех, кто ниспослан им в помощь! Не оставь меня, Всеблагой Отец, на пороге лютой смерти, укрепи мой дух и мое тело, дабы мог я низвергнуть зло во славу твою…»

Бог — Отец смотрел на Бельварда, ибо не успел он дочитать третью строку молитвы, как со стороны оврага послышалось теньканье пересмешника.

«Убрали… Обоих… Слава тебе, о Вседержитель!» — радостно подумал юноша, приподнял арбалет, дождался четвертого «колена» — и время распалось на отдельные рваные отрывки:

…Слитный щелчок семнадцати тетив…

…Смазанная тень там, где за мгновение до того находилось правое бедро хейсара…

…Черная точка — хвостовик болта Бельварда, — дрожащая в ободе колеса…

…Жуткий хрип впереди — справа…

…Ржание скарца, встающего на дыбы…

…Истошный женский визг…

…Взлетающая вверх крышка второго схрона…

…Оглушительный перестук колотящегося о грудную клетку сердца…

…Спина Штыря у самой дороги…< br> …Многоголосый крик «Ре — е-ежь!!!»…

Последний вывел Бельварда из ступора, ибо напоминал боевой клич, некогда давший название их роду. Сообразив, что он единственный, кто все еще сидит в схроне, юноша отшвырнул в сторону бесполезный арбалет, вскочил на ноги, выхватил из ножен меч, завопил «Ра — а-аш!!!» и изо всех сил врезал себе по губам левым кулаком. Сообразив, что только что дал хейсарам основание обвинить в этом нападении его и его родню!

«Если уйдет хоть один, я — труп…» — мелькнуло в голове. И юноша, не разбирая пути, бросился к карете…

…Хейсар, умудрившийся уклониться от болта Бельварда, метался по дороге, как ожившая статуя Бога — Воина: трое Серых, пытающиеся его зарубить, полосовали фальшионами воздух и не столько атаковали, сколько мешали друг другу. Еще один, перед началом атаки находившийся за каретой, с такой же легкостью отбивался от двоих противников. Чуть дальше, почти на опушке леса, буйствовал третий. Кстати, намного успешнее первых двух — перед ним уже оседал на землю один из трех атаковавших его Серых. А оставшиеся два — кажется, Линь и Штырь — благоразумно отступали назад, к карете!

«Здесь — девять… Четверо — были за оврагом… А где остальные?» — гневно подумал Бельвард, бросаясь на помощь к ближайшим Серым. И почти сразу же получил ответ — слева — сзади четырежды щелкнуло.

Горца, как раз дотянувшегося мечом до горла одного из противников, бросило на стенку кареты, а того, кто гонял Линя со Штырем, сложило пополам.

— Ре — е-ежь!!! — истошно заорал один из тех, к кому подбегал Бельвард, и, метнувшись к раненому противнику, рубанул фальшионом по ничем не защищенной шее.

Попал. И, покачнувшись, осел на землю вместе с почти обезглавленным горцем — за миг до удара хейсар успел достать его левым Волчьим Клыком!