Хейсар

…Третий противник, двоюродный брат Унгара Ночной Тиши Вахрат по прозвищу Боров, оказался ненамного ниже меня и на полведра тяжелее. Неповоротливый и не особенно умелый боец, он обладал парой — тройкой качеств, которые меня порадовали: во — первых, был очень вынослив, во — вторых, неплохо держал удар, и в — третьих (что меня порадовало больше всего), постоянно пытался бить по койе’ри. В тренировочных поединках это считалось недопустимым — как в Вейнаре, так и в Шаргайле, — поэтому с ним я позволил себе ненадолго ослабить контроль. И вскоре почувствовал себя забойщиком скота: лицо хейсара, упорно не желающего терять сознание или сдаваться, превратилось в окровавленную маску, добрая треть пальцев на руках и ногах оказалась вывихнута или сломана, а левая рука, дважды взятая на болевой захват, висела как плеть. Несмотря на это, сдаваться парень не собирался: бросался в атаку за атакой и не видел ничего, кроме меня.

Успокоить его удалось только ударом по затылку. И то ненадолго — провалявшись без сознания буквально два десятка ударов сердца, он пришел в себя, ненавидящим взглядом уткнулся в мои сапоги и попытался встать на четвереньки.

Я равнодушно пожал плечами, присел рядом с ним на корточки, заметил, как расширяются глаза Уресса, уставившегося на что‑то за моей спиной, и перекатился в сторону. К чекану, лежащему рядом с одним из зубцов.

Как оказалось, бить меня в спину никто не собирался: аннар, поднявшийся на Орлиное Гнездо следом за Боровом, смотрел не на меня, а на моих недавних противников. Причем таким взглядом, что в какой‑то момент я их даже пожалел…

— Все, кроме Бездушного, вон… — выждав коротенькую паузу, буркнул он. Потом сообразил, что Боров при всем желании не сможет выполнить его приказ, и добавил:

— И Вахрата с собой заберите…

А когда воины скрылись с наших глаз, устало посмотрел на меня и чиркнул выхваченным наш’ги по предплечью:

— Кром по прозвищу Меченый! Я, Тарваз Каменная Длань, аннар рода Аттарк, приношу извинения за недостойное поведение моих сородичей и прошу принять мои скромные дары…

— Извинения — принимаю… — буркнул я. — А дары мне не нужны. Никакие…

— Не торопись отказываться, воин! — раздраженно рыкнул он. — Ведь ты их еще не видел!!!

Пришлось объяснять:

— Я — слуга Двуликого, и мне не нужно ничего, кроме моего Пути, оружия и одежды. Путь я почти прошел. Оружие и одежда у меня уже есть. Поэтому…

— Пойдем, покажу… — перебил меня он, повернулся ко мне спиной и пошел вниз по лестнице.

Я повесил чекан на пояс, зачем‑то покосился на стремительно темнеющее небо и пошел следом. Смотреть на то, чем, по мнению Тарваза, можно было заинтересовать Бездушного…

Глава 25 — Баронесса Мэйнария д’Атерн

Третий день четвертой десятины первого травника.

…Вернувшись с обеда, я завалилась на свою кровать, закинула руки за голову и закрыла глаза. Чтобы не видеть темных, почти черных от времени досок потолка, цветом напоминающих Посох Тьмы.

Через мгновение у изголовья скрипнуло, и до меня донесся тихий шепот Шарати:

— Тебе что, совсем — совсем не нравится наша кухня?

Я мысленно застонала: судя по тону, которым был задан вопрос, девочка вбила себе в голову, что я плохо ем из‑за того, что мне невкусно. И сейчас с присущей ей добросовестностью собиралась выяснять, чем меня кормили в Вейнаре и как все это приготовить!

Молчать было бесполезно — уж чего — чего, а упрямства ей было не занимать, — поэтому я перевернулась на живот и улыбнулась. Как можно искреннее:

— Нравится. Просто есть не хочется…

Она не поверила ни единому моему слову:

— Неправда! Я же вижу, что ты не ешь, а давишься!

Будь на ее месте Хасия, я бы сорвалась — послала бы ее куда подальше и ушла в себя. Но эта простодушная девчушка настолько искренне старалась мне помочь, что я попробовала объяснить ей причины своего плохого настроения:

— Вот у тебя есть братья и сестры?

— Да, ашиара: трое братьев и сестра!

— А родители?

— Конечно!!! — глядя на меня, как на самую настоящую эйдине, воскликнула она.

— А у меня нет. Ни братьев, ни сестер, ни родителей. Из близких людей остался только дед по материнской линии. И тот находится очень далеко отсюда. Поэтому я чувствую себя одинокой…

— Но ведь у тебя есть я, есть Хас… — начала было она, потом сообразила, что ее двоюродная тетка меня, мягко выражаясь, недолюбливает, и слегка покраснела, — есть я и твой майягард!

Я покосилась на дверь, за которой верещала моя вторая тэнгэ, и горько усмехнулась:

— Ты — есть… И Кром тоже есть, но я его практически не вижу, так как я не покидаю женской, а он — мужской половины…

Услышав последнее предложение, Шарати удивленно вытаращила глаза:

— Кто не покидает мужской половины? Кром?! Да он там даже не появляется: днюет и ночует на оу’ро! А чтобы подняться туда, разрешения азы не требуется! Хочешь, сходим прямо сейчас?

Пока я думала, как объяснить причину своего нежелания видеть майягарда, не на шутку разошедшаяся девочка вывалила на меня куч у сплетен о Кроме и его времяпрепровождении.