Хелена

Иногда мне становится так горько и одиноко, что слёзы сами льются из глаз. Меня начинают грызть черви сомнения: а правильно ли я тогда поступила? В Пограничье говорят: "Не всматривайся в прошлое, не заглядывай в будущее — живи настоящим". Хорошая позиция… но не для меня.

Наверно, я слишком вейларнийка.

"Андрэ было всего двадцать… Он заслуживал жизнь".

Я бросила последний — очень долгий — взгляд на статую Лионеля и побрела прочь. На душе у меня было пусто и мерзко.

Подземелье освещали висящие под потолком гирлянды голубых эльфелингских кристаллы. В их призрачном холодном свете я и сама отчасти ощущала себя духом — эдакой жертвой проклятья, обречённой скитаться по земле до полного истощения тонких тел.

В стеклянных шкафах мерно гудели артефакты-накопители. Для телепортации требуется много силы — гораздо больше, чем может вместить тело мага, но разум рано или поздно находит способ возместить любой природный недостаток.

— Я пришла, — голос неприятно поразил дрожью. Мне было страшно. Очень страшно.

Призрак молчал. Неужели из множества подземных залов я выбрала неправильный?

"Нет. Я не могла ошибиться".

В прошлом мне не раз и не два приходилось проводить экзорцизм. В Храмовой Школе меня учили не только обрядам и хоровому пению, но и борьбе с нечистью (из служителей богов ею занимаются только последователи Владычицы и Тэа). Позже, став полноправной жрицей, я с благодарностью вспоминала уроки наставников, когда одерживала победу над очередным призраком или порождением Бездны.

"У меня божественно хорошо выходило упокаивать и изгонять. Лечила я гораздо реже, чем сражалась".

Три года назад меня изгнали из храма.

"Слишком старый, слишком сильный дух. Справлюсь ли я с таким… теперь?"

Раньше мне — жрице Хелене — силу давала Жиюнна.

Терпкую, чуть горьковатую на вкус. Пахнущую полынью, гораздо реже — розами.

Алую, как кровь и заря.

— Ты хотел, чтобы я пришла, не так ли? — хрипло прокричала я. — Отчего же сам не показываешься?

Нужно было заставить духа проявиться, без зрительного контакта я ничего не могла сделать.

Простейший, но и самый опасный способ вывести врага из себя — разъярить.

"Дерзкая девчонка".

Я заставила себя усмехнуться. Нельзя показывать врагу слабость, хотя от звуков его голоса мне хотелось кричать от ужаса.

"Продолжай игру. Ты сможешь".

— Такой уж уродилась. В папу, маму, дедулю и прочих родичей. И в отличии от тебя, я без червоточины.

"Да что ты знаешь…"

— Мне известно достаточно, старичок. — я с упоением подбирала слова, одно язвительнее другого. Дразнить призрака оказалось неожиданно… приятно. — Зачем прячешься? Меня боишься? Моей силы?! Ха! Для тебя не пожалею времени на полное изгнание! Попадёшь прямиком во мрак и холод Бездны — даже глазом не успеешь моргнуть. Ой, да ведь у тебя и глаз-то не осталось давно!

По телу прошла неудержимая дрожь. Я прикусила язык, чтобы не закричать.

"Будто кто-то прошёл по моей могиле".

— Да что ты можешь сделать мне? Костями загремишь или челюстью заклацаешь, что ли?!

Резко стало холоднее. Сердце бешено забилось, и я бессознательно сжалась в предчувствии ледяного прикосновения. В голове крутились обрывки старинной молитвы-оберега. Ещё в детстве я знала её в совершенстве, но сейчас спотыкалась на каждом слове, забывала куски.

"Ты разозлила меня, дерзкая. Знай же — я буду упиваться твоими жалкими мольбами о пощаде".

Моё тело будто сковал ледяной панцирь. Стало трудно дышать, в глазах потемнело.

"Вот оно какое… начало конца. Мне надо встретить смерть достойно. Лионель распевал священные гимны, когда его добивали, а что могу сделать я? Рассмеяться? Как пошло…".

Мой слабеющий взгляд упал на выложенный мозаикой пол — войдя в зал, я лишь мельком осмотрела его… зря. Растительный орнамент искусно маскировал неполную печать Тэа. Должно быть, её оставил архитектор.

По счастью, я знала, как её завершить.

Сила, которую используют маги, не имеет ни вкуса, ни цвета, ни запаха. Такова изначальная природа этой материи, а мы получаем её напрямую от Хранителей Равновесия.

Как и боги.

— Да будет свет.

Зал залил слепящий белый свет, за считанные мгновения сгустившийся в зависшее под потолком среди переплетения гирлянд голубых кристаллов маленькое солнце. Разбросанные по мозаике знаки эльфелингского письма вспыхнули, объединяясь в единую могущественную формулу. Она на время лишала силы и сковывала даже сильного призрака.

"Как ни странно, мне следует возблагодарить Тэа. Впрочем, обойдётся".

Бог нелюдей знает, как следует поступать с заблудшими душами. У него очень… эффективный подход.

— Выйди на свет, красавчик! — с ухмылкой выкрикнула я — Сил нет, как охота на тебя поглядеть!

"Смотри, да только не ослепни".

Передо мной возник мерцающий силуэт, сначала еле заметный, но стремительно наливавшийся бледными красками. Вскоре я с удивлением смотрела на худощавого черноволосого юношу с перекошенным от гнева лицом. На его груди, прямо над сердцем — хотя можно ли всерьёз говорить о сердце призрака? — ярко горела алая роза.

То был символ Жиюнны, моей бывшей Госпожи.

— 7-