Хелена

— Но ты на глазах бледнеешь, — не унимался эйанец. Его лицо приобрело встревожено-заботливое выражение. — Что с тобой?

— Я приняла на себя рану Лионеля. Если хочешь помочь, придумай, как унять боль и остановить кровотечение.

Голова начала кружиться. Ох, видимо, я переоценила свои нынешние возможности. Одно дело, когда ранение получает крепкий молодой мужчина, а совсем другое, когда хрупкая девушка.

"Слабая волшебница. Бездарная жрица. Непутёвая дочь. Эгоистичная сестра. Безответно влюблённая девчонка".

Хороший вышел послужной список, нечего сказать. Можно и помереть теперь с чистой совестью.

Что-то тёплое потекло по ноге. А, это же моя кровь. Вспоминай Хелена, вспоминай слова заклинания из университетского курса целительства. У тебя есть сила, ты можешь…

Голова упорно отказывалась работать. А вскоре тьма и вовсе поглотила меня.

В Ледяном саду Владычицы Ортано Косом на белом снегу расцветал прекраснейший алый цветок.

— 5-

Людям нравится представляют богов похожими на себя. Жиюнна и её братья, даже Тэа — всех их изображают как обычных мужчин и женщин. Однако жрецы и наиболее просвещённые из простецов знают, что именно скрывается за человеческими ликами Владык на храмовых росписях.

Печальный бог встретил меня в облике молодого мужчины, хорошо сложенного и с приятным лицом. Он сидел под высоким деревом на вершине крутого холма, поросшего сочной травой. Вокруг, насколько хватало взгляду, простирались цветущие луга. С безоблачного неба сияло яркое летнее солнце.

Его глаза были цвета молодой листвы, а волосы — как спелая пшеница.

— Ты красивый. Похож на своего служителя.

Бог широко улыбнулся и кивнул.

"Как будто моя похвала ему важна!"

— Не так я себе представляла… конец. Сначала мечтала о Рассветном Чертоге, затем надеялась на Сумеречный, а с недавних пор вообще старалась о шаге за Грань не задумываться. Что же… По крайней мере, Лионелю придется придумать другую отговорку, раз мы теперь в равных условиях.

Печальный бог не рассмеялся моей шутке. Я не обиделась, ведь и сама понимала, что она вышла совсем некудышной. Не так-то просто непринуждённо отпускать остроты, едва расставшись с жизнью.

— Ты ведь передашь весточку моим родителям и брату? Не хочу оставлять их в безвестности. Пусть уж сразу узнают о судьбе дочери, чем многие годы будут тешить себя надеждой. И мои друзья… их мало, но все они одинаково мне дороги. Пошли им сон или видение — если можешь. Не могу уйти не простившись.

Бог никак не отреагировал на мои слова. Я терялась в догадках, выполнит ли он просьбу или же так и не снизойдёт до исполнения последней воли той, кто дала ему Имя. А что, я ведь не знала его полной силы и природы. Вдруг он из тех лживых божеств, что помогают под настроение — хотя какое настроение может быть у того, у кого даже тела материального нет?

Каким станет моё посмертие? Я хочу провести вечность в свете… вместе с Лионелем. В жизни нам не довелось стать супругами, так пусть хоть в смерти мне доведётся насладиться единением душ.

Пустые мечты. Мёртвые не ведают радостей живых.

— Отпусти Лионеля. Он принадлежит мне, а я — тебе. Освободи его от оков — мой возлюбленный достоин свободы. Из-за меня он утратил милость Земши, и потому уже никогда не войдёт в Сияющий Чертог, но покой мой принц обрести должен.

Печальный бог покачал головой и сказал:

— Рано ты приготовилась уходить, Элен. Придёт день, и я уведу тебя в мой дом, но он наступит ещё не скоро.

— Зачем тогда ты призвал меня?

"Неужели от скуки?"

Если Печальный бог прочёл мои мысли — а он их прочёл — то не рассердился.

— Хотел кое-что сказать: помни, тёплые дни скоротечны, но за зимой всегда приходит весна.

— Что это значит?!

Мир рассыпался на сотни тысяч сверкающих осколков, падающих в пропасть. Потеряв опору, вслед за ними полетела и я.

…Хелена…

…Хелена…

…Хелена, очнись!

Я с трудом разлепила веки. Рана болела, перед глазами всё плыло, а надо мной склонялся смертельно бледный Миарк.

— Что… случилось? — язык еле шевелился. — Как ты… меня вернул?

— Перед тем, как потерять сознание, ты успела что-то сделать, и оно сработало, хоть и не сразу. Я только приложил к ране лёд.

"Мне удалось наложить чары? Как интересно. Они вышли сильными, раз кровотечение остановилось… слишком сильными для моего уровня".

Ортано Косом странное место. Но может ли он менять магию?

Что, если разговор с Печальным богом просто привиделся мне, будучи побочным эффектом изменённого волшебства?

"Что за низкие мысли? Я говорила с ним, а он — со мной. Хелена, в тебе и правда не осталось ничего святого".

— Что с… Лионелем? Как… он?

— Рыцарь продолжает поединок, принцесса. Он держится молодцом, — заверил меня Миарк. — Не многие могут бороться на равных с сыном Белой, но сир Лионель пока отражает все его удары… почти все, — поправился приятель, виновато отводя взгляд.

— Это хорошо. Очень хорошо.

У меня будто гора с плеч свалилась.