Хелена

— Осторожней, Хелена, — предупредил паладин. Похоже, чтобы увидеть этих тварей, ему не нужны были заклинания.

Я с благодарностью посмотрела на любимого. Красивые слова о защите он без колебаний подкреплял делом.

— Да что же творится?! — воскликнул Ларандин, хватаясь за голову. — Жуткие голоса… Они сводят меня с ума! Кто-нибудь, успокойте их…

Он сполз вниз, бормоча что-то нечленораздельное. С ним сыграла дурную шутку высокая духовная чувствительность — неизбежное зло при соединении мёртвого тела и живой души, как я узнала из записей отца Миарка. Противоестественная природа этого деяния делала принца уязвимым к безумию призрачных существ. Я беспокоилась за Лионеля — его призвала из небытия моя магия. Только ею и моими чувствами к нему удерживался он в реальности Ортано Косом. Но любимый держался крепко. Подчиняться голосам он не собирался.

— Она хочет, чтобы вы разделили её боль, — заявил эйанец.

— Она? — вырвалось у меня. — О ком ты говоришь?

Юноша хрипло рассмеялся.

— Гвиневера Альбиана. Когда-то её звали именно так.

— Зачем Белой Королеве подвергать нас опасности?! — отчаянно прокричала я.

— Белой Королеве? — Миарк будто бы искренне удивился моему предположению. — С чего ты взяла, Хелена? Страдания принадлежат не Владычице. Их испытывала и продолжает до сих пор испытывать отвергнутая часть смертной женщины, бывшая возлюбленной моего отца.

— Хочешь сказать, это всё она? — я указала на рой призраков.

— Гвиневера умерла в дурное время, когда наш Бог угасал от недуга. Они не сливались, а лишь соприкасались краткий миг, но и его хватило, чтобы её божественная искра осквернилась. Похожее произошло потом с моей женой… О, с какой ненависть она потом являлась меня проклинать!

Миарк зарыдал.

В записях Ларана говорилось о важности "чистоты" исходного материала. Выходит, он просто отсёк и запечатал в гробнице всё, что счёл безнадёжно испорченным. Природа и бессилия на неких "запретных территориях" в Ортано Косом, и ненависти к "сломанным вещам" кроется в неполноценности властительницы. Ей пришлось идти на сделку с демонами, чтобы наделить тело сына разумом, а её Дочери просто искусно сконструированные машины.

Богиня Пустого мира подстать своим владениям — жалкий эрзац.

Ларан знал, что душа Гвиневеры заражена, однако всё равно использовал её. Он сотворил существо, во всём напоминающее любимую женщину, но в том и дело, что только напоминающее. Фальшивка в конце концов разочаровала его — вот настоящая причина, по которой Белая не смогла, сколько не пыталась, воскресить своего создателя.

Призрачные женщины рыдали, призывая разделить их страдания. Одна из них подлетела совсем близко ко мне, и хоть Лионель вовремя её отогнал, меня словно бы обдало ледяным дыханием Бездны.

Опираясь на силу Жиюнны, я усмиряла буйных духов. Но теперь, когда мои отношения с Алой Владычицей более чем двусмысленны, рассчитывать на её силу не приходилось. Что же делать? Может, и правда… разделить боль?

— Раскрой врата, душа моя. Пусть войдёт то, что страстно желает.

— Нет, Хелена! — закричал Лионель, но заклинание уже начало работу. Сознание захлестнул поток образов из чужой жизни. Первая любовь — синеглазый юноша, нежный, как девушка, затем, почти сразу — его мёртвое лицо, жуткое ощущение безнадёжности, холодные поцелуи нелюбимого мужчины… и, словно золотой луч света во мраке — улыбка человека, чьё нетленное тело я видела в башне Повелителя времени. Краткий миг счастья с ним, а после — мучительное прощание с миром и агония, растянувшаяся на вечность…

— Хватит! Умоляю…

Я упала, обхватив голову руками. Опасно пускать чужого в свой дом, а в голову и подавно. Я опрометчиво нарушила это простое правило и чуть не поплатилась рассудком.

Лионель сложил пальцы древним знаком защиты от злых сил, сотворив щит, укрывший нас обоих. Поток чужих воспоминаний иссяк, но я оставалась под впечатлением уже полученных. Мысли путались, но одно было понятно абсолютно точно: силой нам не одолеть призраков.

Но если не силой, то как с ними бороться?

Как спастись?

"Печальный бог, благослови, если слышишь. Мне понадобится любая помощь".

— Сдерживай их как можно дольше, — попросила я Лионеля. — Я должна отыскать ответ.

Паладин коротко кивнул. Его лицо было спокойно, но я знала, что поддержка щита истощает его силы. Скоро ему придётся сражаться. И пусть "Несломленный" рассекает любую плоть — даже призрачную, — моему любимому предстоит тяжёлый бой.

"Лионель… Выживи. Быть может, нам и не суждено быть вместе, но умирать вновь здесь ты не должен".

Глубоко вздохнув, я, собрав силу, погрузилась в поисках ответов внутрь себя.

Я сидела у постели брата, смотрела на его бледное лицо и вслушивалась в тяжёлое дыхание. Рядом стояла мать и отец, постаревшие сразу на несколько лет. Они растеряно спрашивали о чём-то целителя, но только качал головой. Я уже просила помощи в храме. Мне отказали.

"Госпожа, спаси Андриана. Всем сердцем молю…"

Жиюнна могла исцелить брата в два счёта — я хорошо это знала, ведь однажды она вошла в моё тело, чтобы излечить принца Коргена.

"Умоляю, спаси Андрэ…"