Хелена Рубинштейн. Императрица Красоты

По словам Патрика О’Хиггинса, у нее сохранилось представление о русском величии, занимавшем ее романтическое воображение после знакомства с князем Гуриели. На самом деле этот проект, помимо ностальгических воспоминаний о былом счастье, мог принести ей вполне реальную коммерческую выгоду и новые возможности развития марки. Несмотря на весьма почтенный возраст (когда она поехала в Москву, ей было уже восемьдесят семь лет), Хелена хотела активно участвовать в этом мероприятии. В официальных документах из Москвы говорилось, что в СССР хотят развивать производство косметической продукции, потому на выставку и приглашались лидеры косметического рынка. Перед отъездом Мадам сказала своему секретарю: «Когда-нибудь, возможно, мы будем вести дела с русскими. Будет лучше, если они узнают нас раньше других».

Мала тщательно все подготовила. Ей нужно было найти людей, разбирающихся во всех основных сферах деятельности компании (говорящих при этом по-русски) для того, чтобы представлять фирму и сопровождать стенд на выставке-ярмарке.

В салонах на Пятой авеню ее внимание привлекли три кандидатуры. Первая, Анна Борзак, работала в компании уже двадцать лет, возглавляя отдел исследований кожи; она имела американское гражданство, но была русской по происхождению и прекрасно знала язык. Марианна Яскински, специалист по уходу за кожей, восемь лет работала в отделении косметических процедур для лица на Пятой авеню, тоже была американской гражданкой, но полькой по национальности, прекрасно понимала русский и относительно неплохо им владела. Наконец, Мэрилин Рут Харрис, которой было всего двадцать лет, вела занятия по уходу за кожей и макияжу в школе «Гламур», работавшей при нью-йоркском салоне. Она была молода и красива, напоминала Одри Хепберн и тоже довольно сносно объяснялась по-русски. Вдобавок к тому, что все они были прекрасными специалистами, отлично знавшими свое дело и говорившими по-русски, эти дамы представляли три поколения американских женщин-профессионалов. Первая была зрелой опытной дамой, вторая – активной сорокалетней женщиной в расцвете сил, а последняя – совсем молоденькой девушкой, почти подростком.

Мала заказала брошюры на русском языке, где объяснялось, как определить свой тип кожи, как ухаживать за собой, используя средства марки, и, наконец, давались советы по макияжу. Она рассчитывала раздавать по сто тысяч брошюр в неделю, а выставка-ярмарка длилась шесть недель.

Церемония открытия была запланирована на 25 июля, и Мала приехала в Москву в начале двадцатых чисел, чтобы наблюдать за подготовкой к выставке. Стенд «Хелена Рубинштейн» – открытый со всех сторон круглый киоск – находился в центре комплекса Американской национальной выставки в Сокольниках. Позже Мадам говорила, что она была единственным представителем американской косметической индустрии в Москве. Неизвестно, отклонил ли Франсуа Коти это приглашение или просто Мадам делала вид, что игнорирует его, но о его участии не упоминалось ни в одной статье, хотя о нем никак нельзя было сказать, что его затмевает тень мадам Рубинштейн, потому что он всегда занимался в основном духами, а не косметикой.

В этой поездке Хелену сопровождала целая свита: кроме Патрика и Малы в Москву отправилась Цеска, прилетевшая из Лондона, а также госпожа Вадас, занимавшаяся австралийским салоном, три девушки-консультанта и медсестра, бесстрастная ирландка, в обязанность которой входило ухаживать за Мадам. Они летели на советском самолете вместе с группой официальных представителей, которые должны были заниматься выставкой.

Отзывы об этом путешествии были очень разные, пресса, черпавшая информацию в пресс-службе на Пятой авеню, писала противоречивые статьи. По словам Мадам, поездка принесла множество новых деловых, научных и дружеских контактов. По словам же Патрика О’Хиггинса, это был настоящий ад.

Хелена не была в Москве с 1938 года – она ездила туда в свадебное путешествие с князем Гуриели. Двадцать лет спустя многое там изменилось, люди на улицах, молодежь, звуки и вывески – все казалось другим. Советские женщины очень интересовались косметикой и макияжем. Хелена отмечала, что причесаны дамы в большинстве своем старомодно – две косы вокруг головы, популярной тогда перманентной завивки почти не встречалось. Макияж ограничивался пудрой и легким прикосновением губной помады. Женщины выглядели просто, но по-своему модно. Патрик же вспоминал, что она, не переставая, бранилась.