Хелена Рубинштейн. Императрица Красоты

В 1907 году, когда Хелена приехала в Лондон, у нее было с собой полмиллиона долларов, заработанных в Австралии. Эта приличная сумма позволила ей открыть салон в Мейфере, респектабельном районе, расположенном в Вестминстере, на Графтон-стрит. Она позволила себе отдаться очарованию особняка на двадцать шесть комнат, в котором незадолго до этого проживал маркиз Солсбери. Роберт Солсбери возглавлял британскую партию консерваторов, дважды был премьер-министром в период 1885–1892 годов, в 1895 году создал свой третий кабинет министров и играл важнейшую роль в дипломатической жизни страны. Он решительно и мудро вел политику Британии, разрешая возникающие проблемы в Ирландии и с колониями, пытался преодолеть последствия удаленности Британских островов от Европы, а также участвовал в разрешении разных мировых кризисов. В отставку он ушел только в 1902 году, незадолго до смерти – ему было шестьдесят три года. Известность на политической арене делала его очень значительной фигурой, и частный четырехэтажный особняк XVIII века в Мейфере был необыкновенно роскошен – в нем всегда собирались только сливки лондонского общества. Устроившись там, Хелена платила в год аренду в восемь тысяч ливров. Зато она надеялась таким образом завоевать клиентуру из, как она считала, высокомерной и пуританской лондонской верхушки.

Со дня своего основания Мейфер был районом вилл и частных особняков. В своей книге «Прогулки по Лондону» Флора Тристан так описывает этот квартал в 1842 году: «В Вест-Энде живут придворные, аристократы, процветающие коммерсанты, художники, дворяне из провинции и иностранцы, приехавшие со всего света. Эта часть города просто роскошна; дома прекрасные, улицы ровные, но однообразные. Здесь встречаешь только шикарные экипажи, дам в изысканных нарядах, денди на красивейших скакунах и толпу слуг в богатых ливреях и вооруженных длинными тросточками с золотыми или серебряными набалдашниками».

Почти век спустя, в 1933 году, Поль Моран[22] писал в романе «Лондон»: «Мейфер не просто городской квартал – это скорее определенный образ жизни, стиль существования, умение носить зонт в руке весь год, не узнавать человека на улице, прежде чем он не представлен вам четыре или пять раз, не расставаться со шляпой-котелком до июльского матча Итона с Харроу, говорить с оксфордским акцентом и не заканчивать фразы».

Мадам выбрала для завоевания Мейфера удачный момент. Хотя в огромных особняках, вроде Честерфилд Хауса, Крю Хауса или Сандерленд Хауса, еще жили их исконные владельцы, коммерсанты высокого уровня уже вовсю покупали там собственность. Самые знатные обитатели квартала были близки английской короне, и во многих резиденциях, например у Консуэло Вандербильт, ставшей герцогиней Мальборо, устраивались грандиозные приемы. Но в Мейфере также жили кадеты, вдовы офицеров, а дочери из семей военных были, как говорили тогда, «немного свободолюбивы» – особнячки они занимали небольшие, но с ног до головы были образцом элегантности.

Мейфер был городом в городе, со своим особенным стилем и ни на что не похожей атмосферой. Это был притягательный, но закрытый маленький мир, который рьяно оберегал свои границы от вторжения чужаков. Если бы он не принял услуг «стилиста-косметолога», ей бы не оставалось ничего другого, как запереть двери своего салона и покинуть Лондон навсегда. Если бы это случилось, Хелена, возможно, никогда не решилась бы взглянуть в лицо Парижу.

Почему же Мейфер был так нелюбезен с незнакомцами? Как часть любого закрытого общества, его обитатели слепо отдавались обсуждению новостей, сплетням и мимолетным капризам. Внешняя красота считалась валютой для приобретения «хорошего брака». Благодаря такому образу мыслей в Мейфере процветало высокомерие и привычка к безапелляционным суждениям. Возможно, именно это и заманило Хелену в особняк на Графтон-стрит, 24. Если ставки не были высоки, а победа не давалась без крови, игра ее не интересовала. Она понимала, что ей нужно «сразу взять большой приз, поразить всех, во что бы то ни стало, и в первую очередь блеском и шиком, а потом – серьезным подходом и основательностью. И никаких полумер!».

Для блеска и был выбран старинный особняк лорда Солсбери, в котором увидел свет первый европейский «Дом красоты Valaze». Хелена, которая тогда просила называть себя исключительно «Мадам», с безупречным вкусом создала там роскошный интерьер. Она вызвала из Кракова младшую сестру Манку, которая быстро вошла в курс всех дел и взяла на себя управление лондонским салоном. Хелена также предложила работать в салоне ученице профессора Пауля Герсона Унны из Вены, с которой когда-то сама работала, – она должна была возглавить группу косметологов.